Кровная месть. Чеченская вендетта - Ибрагим Хараев Страница 17

– Он говорит, что нужны только пятеро из нас, – сказал Денис, один из подчинённых Руслана, немного знавший язык пушту.

Руслан понял, что сейчас наилучшее время, чтобы вмешаться, – никто не знал английский лучше него.

– Послушайте, – сказал он Азизу. – Ради Всевышнего, дайте уйти хотя бы троим. До лагеря далеко, и вы всё равно успеете уйти раньше, чем подойдёт подмога. Да и не сможем мы найти эту пещеру, посмотрите – какой снег.

Все замолкли. Азиз перевёл сказанное. Главный афганец, крупный, бородатый и уверенный мужик, подошел к Руслану и, ухмыляясь, уставился на него в упор.

– Нам осталось служить всего два дня, – Руслан говорил спокойно, не отводя глаз. – Мы даже не боевое подразделение. Мы просто водопроводчики. Трубы чиним. Вы ничего не добьётесь, если убьёте нас. Не берите грех на душу.

Азиз перевёл.

Главарь упёр Руслану в грудь автоматное дуло и толчком отбросил его назад. Потом перевёл взгляд на остальных пленников.

– Ты, – он указал на Лешу. – Ты, – на Дениса. – Ты, – на Руслана. Потом обернулся и что-то проговорил Азизу веским и мрачным голосом.

– Он говорит, – сказал Азиз. – Что сможет уйти тот, кто знает Аль-Фатиха.

Руслан заметил, что афганцы, ранее не проявлявшие особого интереса к пленникам, начали собираться вокруг. Аль-Фатиха была первой, открывающей сурой Корана. Руслан это знал.

– Азиз, но эти солдаты – русские, – Руслан указал на своих подчинённых. – Они не мусульмане и не знают Корана. Ради Всевышнего, прошу вас, проявите милосердие.

– Аллах милосерден, – сказал Азиз.

Главарь боевиков прикрикнул, и было видно, что он теряет терпение. Азиз сделал несколько шагов назад.

Руслан перевёл остальным смысл разговора. Денис с Лешей переглянулись.

– Я сейчас буду читать очень-очень медленно, – сказал Руслан. – Постарайтесь запомнить как можно больше.

И он начал произносить слово за словом, строчку за строчкой, чётко и громко, и древние арабские слова гулко разносились по пещере, и Руслан вкладывал в них всю душу, надеясь, что афганцы вспомнят, что Аллах против любого убийства, а тем более – такого, которое можно избежать.

Казалось, прошла целая вечность после того, как Руслан замолк. Он вдруг почувствовал, что его слова тронули афганцев, в них зародилось сомнение.

Но было ли этого достаточно?..

Главарь указал на Дениса:

– Ты, – сказал он. – Давай.

Тот поднялся, и взгляд его был прикован к Руслану в поисках помощи, какой-то подсказки.

– Послушайте… – Руслан попытался вмешаться, но один из боевиков ударил его прикладом и закричал, чтобы он заткнулся.

– Давай, – повторил главарь.

– Я… – Денис задрожал. Он увидел, как один из афганцев с ножом заходит к нему за спину. – Бас… басмилляхи, – он попытался воспроизвести слова, услышанные ранее от Руслана. – Рах… рахмани. Касим… Каст…

В следующее мгновение боевик перерезал Денису горло. С жутким свистом из раны вырвался последний вздох, и тело рухнуло на землю.

Теперь все смотрели на Лёшу, а он не мог оторвать взгляд от того, кто минуту назад был его боевым товарищем.

Аккуратно вытирая с ножа кровь, афганец зашёл ему за спину.

– Подождите, – Лёша попытался вскочить, но его тут же схватили за плечи.

Главарь кивнул.

– Дайте мне прочесть ещё раз! – выкрикнул Руслан. Его снова ударили. – Позвольте мне прочесть ещё раз! Прошу вас! – закричал Руслан, прикрывая от ударов голову.

Азиз что-то сказал боевикам, и Руслана перестали бить. Видимо, им понравилось, как Руслан читал суру в прошлый раз.

– Хорошо, – сказал главарь.

Руслан не знал, зачем он выпросил для друга эти дополнительные несколько минут жизни. Он судорожно пытался придумать какой-то способ, как уговорить этих людей изменить свое решение, но в голову не приходило ничего путного.

И тогда он снова принялся читать. Но если в первый раз он пытался достучаться до душ афганцев, то теперь он уже не верил, что они откажутся от испытания с чтением Корана. Теперь Руслан направил молитву Аллаху. В каждое слово он вкладывал все немногие силы, что остались у него, всю свою веру, потому что теперь не было больше надежды ни на кого другого.

И опять, едва он закончил, воцарилась долгая тишина. Афганцы восхищённо вздыхали, потрясённые силой слова и верой Руслана. Но главарь оставался непреклонен.

– Давай, – сказал он Лёше.

Тот медленно поднялся, смотря вперёд невидящим взглядом. Он не почувствовал, как человек, стоящий позади него, схватил его одной рукой за плечо, он просто вдыхал воздух, будто пил амброзию, и каждый глоток казался ему самым благодатным даром небес.

Руслан смотрел на эту картину и боялся что-то произнести, понимая, что любой звук, любой шорох сейчас станет спусковым крючком, который в мгновение оборвёт жизнь паренька.

– Бисмилляхи-р-Рахмани-р-Рахим, – вдруг сказал Лёша глухим голосом. Это была первая строчка суры, означающая: «Во имя единого Аллаха, Всемилостивого и Милосердного».

«Молодец! – подумал Руслан. – Ну! Ещё, хоть немного! Давай!»

– Альхамдулилляхи раббиль «алямин, – сказал Лёша. «Хвала единому Аллаху, Господу миров».

Афганцы переглянулись, а Леша всё говорил и говорил: «Ар-Рахмани-р-Рахим. Малики яумиддин. Иййака на’буду ва иййака наста’ин. Ихдина ссыраталь мустак’ыим. Сыратал лязиина ан’амта «аляйхим, гайриль магдуби аляйхим ва лядолин».