Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом - Дженнифер Уорф Страница 16

В 1864 году пятилетняя дочь Батлеров, Ева, упала с лестницы и погибла. Джозефин парализовало горем. Она всегда была глубоко религиозна, но теперь замкнулась в себе, отвергая всякую поддержку и утешение.

Джозефин, как и большинство жителей Великобритании, не знала о том, что в том же году в парламенте рассмотрели закон «О заразных болезнях». Когда два года спустя она услышала об этом, потрясение помогло ей выбраться из депрессии.

Акт 1864 года «О заразных болезнях» был направлен на «предотвращение распространения заразных заболеваний в военных лагерях и на военно-морских базах». В армии наблюдался рост венерических инфекций, и возникали опасения, что военная сила может оказаться под ударом. В те дни подразумевалось, что болезни переносят именно женщины, и чтобы остановить распространение инфекции, надо контролировать проституцию. В теории идея была верной, но в Англии никогда не было легальных публичных домов. Женщины находили клиентов на улицах, а Акт уполномочил полицейских искать своих жертв там же.

В Лондоне появился добровольческий отряд полиции, который действовал под именем «полицейских-разведчиков». У этих мужчин было право арестовать любую женщину на улице по одному только подозрению в проституции, бросить её за решётку и вызвать врача, который подвергал её вагинальному осмотру в поисках следов венерических заболеваний (Джозефин Батлер называла этот осмотр «хирургическим изнасилованием»). В те дни женщин среди медиков или полицейских не было, поэтому всё это проделывали мужчины, которые вызвались на эту работу сами, – и никаких свидетелей не требовалось. Если у женщины находили признаки венерического заболевания, её помещали в больницу для лечения. Если диагноз не ставили, ей выдавали справку о том, что она «чиста», но её имя сохраняли в полицейском архиве, и в любой момент её могли арестовать и повторить процедуру. В теории женщина давала письменное согласие перед первым осмотром, но на деле это было не более чем циничный фарс, поскольку в Акте говорилось, что женщин, отказавшихся от осмотра, следует держать в заключении, пока они на него не согласятся.

Этой чудовищной экзекуции могла подвергнуться любая женщина. В то время возраст согласия наступал в тринадцать лет, поэтому девочку-подростка могли счесть взрослой женщиной. Всё это касалось только представительниц рабочего класса, потому что женщины из высших слоёв общества никогда не появлялись на улицах в одиночку – они передвигались в экипажах или в сопровождении. Мужчин же не арестовывали и не досматривали, вне зависимости от класса, даже если заставали их с проституткой, – борьба разворачивалась только в отношении женщин.

Несправедливость и аморальность этого закона потрясла и возмутила Джозефин. Теперь у полицейских появилась возможность безнаказанно преследовать женщин, и она поклялась Господу и своему мужу, что бросит все силы на отмену этого Акта. Джордж был для неё идеальным супругом. В те дни мужья полностью контролировали своих жён. Предполагалось, что благодетельная женщина ничего не знает о проституции, сифилисе и тому подобных вещах, и уж тем более не говорит о них на публике. Джордж мог запретить Джозефин вести подобную деятельность – вместо этого он поддержал её.

Джозефин посещала собрания по всей стране, писала статьи и памфлеты, пыталась повлиять на членов парламента. Викторианское общество было поражено её резкими речами и откровенными описаниями «хирургического насилия над женщинами». Она заявляла, что осмотр с помощью влагалищного зеркала – это своего рода изнасилование, и прямо обвиняла полицейских, врачей, членов магистрата и парламента: «Такое безобразное обращение с женщинами – это медицинское проявление похоти и стремления держать нас в кулаке, чтобы мужчины могли удовлетворять свои постыдные наклонности».

Подобные слова из уст образованной представительницы среднего класса шокировали общество, но одновременно и устыдили его, и в 1883 году Акт «О заразных болезнях» был исключён из законодательства Великобритании.

Нэнси не повезло родиться в семье бедной женщины из портового городка Саутгемптона. Девочка была старшей из пятерых детей, их отец умер, мать обстирывала гарнизон, а Нэнси таскала на спине бельё. Когда её арестовали, ей было тринадцать.

За ней начал волочиться один из соцработников. Его власть была безгранична, и как-то вечером он пристал к девочке.

– Зачем это ты таскаешься в порт?

– Я ношу стирку, сэр.

– А ещё зачем?

– И беру у них оплату, сэр.

– За что это?

– За стирку, сэр.

– И всё?

– Да, сэр, – Нэнси встревожилась.

– Дрянная девчонка, ты врёшь.

– Нет, сэр, неправда, – прошептала она.

– Маленькая дрянь, а ну пошли со мной!

Он потащил её по тёмной улице. Нэнси всхлипывала.

– Меня ждёт мама, мне надо домой…

– Знала бы твоя мать, чем ты занимаешься, она б тебя на порог не пустила!

– Я хорошая девочка, сэр, я ничем таким не занимаюсь! Вот мои три пенса за стирку, мама ждёт, когда я принесу деньги.

– Твоя мать постыдилась бы прикасаться к деньгам, если б знала, как ты их заработала!

В участке полицейский сунул перепуганную девочку за решётку.

– Жди здесь! – приказал он и удалился.

Согласно Акту о заразных болезнях, осмотр должен был проводить врач, поэтому его немедленно вызвали. Когда доктор пришёл, оба мужчины натянули перчатки: они были распалены и полны готовности выполнить всё, что требовал от них закон, и даже более того, если им этого захочется. Свидетелей не было, их присутствие не требовалось.

– Умеешь писать? – рявкнул врач. Нэнси кивнула, слишком напуганная, чтобы говорить. – Тогда укажи тут своё имя.

Ей сунули бумагу с ручкой, и, сама не зная того, она подписала согласие на осмотр.

Полицейский схватил её и бросил на стол, задрал юбку и привязал подол к ножкам стола, закрыв девочке лицо, чтобы приглушить её крики и лишить её возможности видеть происходящее. Врач раздвинул ей колени и прижал их к груди, а после связал ноги девочки. Панталоны с неё сорвали. Нэнси в ужасе заметалась – хотя ноги её были скованы, ей всё же удалось оттолкнуться.

Она упала и повредила спину о край стола – от удара нижний позвонок сломался. Нэнси так и не восстановилась от этой травмы. Врач и полицейский с проклятиями затащили её обратно и привязали кожаным ремнём так, что она больше не могла двигаться.

После этого начался осмотр. Акт требовал, чтобы врач сперва проверил наличие характерных для гонореи выделений или бородавок, а также сифилитических язв на половых губах. При необходимости он мог ощупать вагину изнутри в поисках язв или других признаков венерических заболеваний. Мог использовать вагинальное зеркало и щипцы для осмотра шейки матки. Мужчины выполнили всё в полном объёме. У них ушло сорок пять минут на осмотр, который должен был занять не более двух-трёх минут.