Год - Александр Радов Страница 15

– Тебя всегда помнить буду!

Одна встреча может изменить! Когда встретил Чарли, тот был совсем другим. Голодный парень не пользовался авторитетом. Вы великаны.

Пошли в круг – сам, гроза и Камерон Диас. Диасу стало вдруг плохо, немного отбились и при Чарли принял патруль. А он пришел с цепью и положил троих, но его скрутили.

Осторожно открыл дверь, вытащил у все сползавшего на пол ведущего пистолет, направил на пьянку. Забрали, и на с пистолетом у виска замначальника поехали в головное. Замначальника вдруг выхватил пистолет из руки зевавшего Диаса и приставил к лбу грозы:

– Вышли. – Вы двое – поедете руду добывать. А тебя пристрелю.

– Лучше меня! – зачем-то сказал Проб и бросился на зама, тот нажал курок, но случилась осечка. Замначальника не соглашался, пока подоспевший Диас методично объяснял тяжесть действия.

Угроза убийства! За цепь? Спорт не приносит травмы, но люди не пьяных алкашей трясут.

Гроза тогда сказал: я твой должник. Вот зачем бросился, говорил не раз потом.

– Родная! – кричал Аконт, – показывая куда-то за возникшие березки.

– Его бы пожалели, – причитал Проб. – Не стоит детей! Побойтесь, – хмуро махнул на небо.

– Где твой спаситель, – спросил здоровый. – Рядом?

– Да, – ответил один из них.

И он застрелил вначале первого, а потом третьего палача.

– Не признал? – теперь Проб взялся. Вот и адрес.

В подвалах было с шиком. Вкололи обезболивающие.

Достав бутылку коньяка, разлил по треть:

– Что живы.

Коньяка был ящик. Из закуски, икра красная, трехлитровая банка. Первым спать ушел Аконт. Вколол Диасу еще, чтобы не проснулся жутко, ему не стал – рано. Фобий не было, но тянуло выйти. Постоять на воздухе.

Тир вышел.

– Прием! – позвал мерзкий посвист, из темноты выплыл Проб. Тот чертыхнулся и сотворил крест.

– Что нового, – смерив шофера взглядом, сказал Проб. – Говорим?

– Извините! Не хотел! Просто тип нас выручил.

– Великий? Он свое получит, – согласился Проб практически добро. – Диас работает.

– Хорошо знаете?

– Смотри не ошибись. Сейчас будет новый паспорт, на тебя и Аконта.

– А для Диаса? Что помогло бежать?

– Заткнись, пьянь! Теперь ты отвечай за Аконта. Через несколько лет он возглавит мою империю.

– О чем вы? Про ларьки или рынок?

– Конечно, рынок! Глобальный демократический. Мы с тобой, не скоро увидимся. Ты мне не нужен. Мое негодование. Дядя Проба реально тут был и – тебе на память монеты оставил, – он дал Пробу большую монету.

– Два доллара восемьсот девяносто четвертого года. Пока.

– На том и простимся?

Тир повернулся, и рьяно ушел прочь. Никон побрел за ним.

– Стой, – замахнувшись, как на шотландца крикнул Проб. – Тебе есть чем занять часы.

Никон без слез поворотил. Утро для Аконта и Диаса началось поздно следующим вечером. В историю Проба не поверили отчасти, монета не убедила, делирий у тебя. А паспорта – есть, Ишот сделал, возможно и Проб распорядился.

– Ты ведь не видел его смерть! – Диаса Аконт звал на «ты».

– Кто его оставил в живых бы!

– Знаешь, Диас. Представь мое влечение. С нею было очень хорошо, но что-то не то, не нравилась фигура и лицо.

– Малой, давай еще?

– Кто тебе малой? – себе улыбаясь начал Аконт. Тот ему точно в подбородок.

– Стой! Он ребенок! Сын почти Проба!

– Я спас вас. И твоего Проба, и этого, – Диас драматично показал линии ладони.

– Кэмерон! Только что, между нами сделал сотрясение! Жилец, – и выхватив из кармана найденный под ящиком с коньяком заряженный самопал – выпустил что было в не ждавшего Диаса.

– Долг украсим, – начал Аконт, но Проб тащил его к выходу. Надо найти кого, можно, на банях переждать.

На выходе встречали трое в штатовском. В одном из них Аконт узнал родную.

– Это очень секретно. Я улетаю в галактический полет, программа на другой планете, мягко говоря. Понимаешь, внутри она, что удариться о лед мартовским утром, и там наши зонды построили лимы. Огнеупорные. В общем, увидимся скоро. Кстати, я не твоя настоящая. Вчера сказали, что мой не мой, а мой другой, и мне меньше на шесть лет, а значит как я могла тебя, хотя мой генетический материал превосходен. Делай что хочешь.

Обнялись.

– Будем на видеосвязи!

Тир пустил слезу.

– А ты – смотри не балуй особо, – понял, – заметил один из прочих Пробу, и пнул в его сторону кленовых листьев.

– Это правда ты? – он был горд за нее. Герой. Аконт размахнулся и случайно ударил Проба по лицу тыльной стороной. Что-то им владело. Проб виделся, указание быть лучше и смелее. Сейчас задачи есть и задание.

– Погнали в «Жемчужину», – спросил, улучив момент, показывая, нужно уйти чтобы окончательно не растрогать.

– Куртку теплую одень! – сказала Лайки.

– Но жарко очень, – сказал снова Проб.

– Значит, в другую сторону, – отрезал один из сопровождающих и подтолкнул остальных.

Точно так? Все вдруг сложилось пополам, живое пространство, словно открыл в горах глаза и очутился на поляне, ярко освещен был миг – распадок между холмами, север. Тундра отцветала к зиме, но подавляющим цветом был зеленый, умело переходя в зоны синего, багряного и всей гаммы.

– Я замираю, – нагло заявило нечто близь.

Аконт удивился. Один на земле.

– Я умер? – зачем заспорил Аконт.

– Сдох, – был ответ.

– О нет, – он огляделся в поддельной пока панике, появилась боязнь открытых пространств. Захотелось в комнату, включить экран. Ты тот Глашатай?

– О да. А ты.

– Снова? Что хочешь от меня?

– Подожги меня.

– Я сгорю с тобой! Кроме всего, видимо ты не он, а то, что говорит от имени его, враг, раз хочешь уничтожить объятия врат, баг.

– Побеспокоюсь о нем! – говорил Проб в это время, держа аконтово тело. – Такое было, в четверг прошедший.

– Пригласил, – сказал один пришедших. – Контролируем. Вам совет идти. Его вылечим, не волнуйся, ладно, – потрепал Лайки вне бедра.

– В дни наши вип-пациентов как только не лечат! А ты, – он повернулся к Пробу. – С ним побудешь.

– Где, – не внял Проб, – побыть?

С машины бежали четыре и водитель. Проба повалили, Аконта понесли, плавно тараны ахейцы.

– Будет, – с прежним видом вещал тот же, – спесь умерить!