Валтасар. Автобиография - Славомир Мрожек Страница 15

Книгу Валтасар. Автобиография - Славомир Мрожек читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Валтасар. Автобиография - Славомир Мрожек читать онлайн бесплатно

Валтасар. Автобиография - Славомир Мрожек - читать книгу онлайн бесплатно, автор Славомир Мрожек

Потом стало еще хуже. Крепнущие морозы при отсутствии топлива добрались и до кухни. Наша жизнь сконцентрировалась в одной комнате. Я круглосуточно не вылезал из постели. Развлечение у меня осталось одно — дышать на оконное стекло, пока не появится часть овина, навозная яма и собачья конура, из которой пес никогда не выходил, а также непрекращающийся снег. Как только я переставал дышать, окно зарастало фантастическими узорами. Выхода уже не предвиделось, и я решил действовать.

Я разработал далеко идущий план. У дяди Ясека во время войны не было постоянной работы. Он стал заниматься «торговлей» — это давало ему свободу выбора и передвижения. Кое-как дотянул до конца войны и отправился на Воссоединенные земли [34]— за добычей. Привез оттуда пару коньков, арфу и раскладушку. Это был его ответ на вопрос тети Хели: «Чем ты, собственно, занимаешься?»

А в 1942 году у него на «складе» лежало несколько пар новых туфель, которые он надеялся выгодно продать. Увы, покупатель не появлялся. Дядя Ясек находился в Поромбке, а потенциальные покупатели — на краковском рынке. В Краков, однако, дядя Ясек не ехал из-за суровой зимы. Он решил подождать, пока кончится зима и наступит весна Мой же стратегический план заключался в том, чтобы дядя Ясек отправился в Краков сейчас, немедленно, и взял бы меня с собой.

Я хотел вернуться в Краков неожиданно, без предупреждения. Потому мне и нужен был дядя Ясек. Совсем не одно и то же — вернуться самому или с кем-то. Тук-тук в дверь: «Кто там?» — «Я!», или: «Кто там?» — «Дядя Ясек, привез сюрприз». В Кракове я не был уже два с половиной года, и мое внезапное появление без сопровождающих могло поразить и рассердить мать, не говоря уж об отце. А я хотел остаться в Кракове, остаться навсегда. К тому же, путешествие было далеко не безопасным. Мне едва исполнилось двенадцать — такой путь мальчик может проделать в мирное время, но не во время войны. Следовало выйти глубокой ночью, чтобы до рассвета успеть добраться до Стерковца, маленькой железнодорожной станции на линии Тарнув — Краков. Сомнительность затеи усугублялась тем, что для начала нужно было как-то выскользнуть из дому. Потом три часа топать по снегу, бездорожью, в безлюдной местности, в темноте — в любой момент можно наткнуться бог знает на какого татя в ночи. Лучше, если в путь отправятся два человека. Ну, скажем, полтора, если считать меня половинкой.

Поезда в основном перевозили солдат и военнопленных в немецкие концлагеря — обычные пассажирские были переполнены, особенно на коротких перегонах. Большинство пассажиров составляли торговцы, то есть простые женщины. На каждой станции, на каждом полустанке их поджидали жандармы и — в особых, более важных случаях — гестапо. И на станциях, и в поезде, на ходу, беспрерывно проверяли документы. Нужно ли уточнять, что за спекуляцию можно было поплатиться жизнью? Дядя Ясек, как старший родственник, должен был меня опекать. И — после некоторого нажима с моей стороны — он согласился меня сопровождать.

Сейчас, описывая эти события, я вспоминаю, как через сорок восемь лет повторилась та же история. Я тогда жил в Мексике и в январе 1991 года лежал в больнице после тяжелой операции. Врач предупредил, что вскоре у меня начнутся галлюцинации, в связи с приемом, как он выразился, «медицинских препаратов в количестве, превышающем человеческие возможности». Сусана, зная меня, была готова ко всему.

Врач оказался прав. Мое помешательство заключалось в том, что я решил немедленно бежать из больницы. В свой план я посвятил лишь одного человека, поручив ему организовать побег. И он — обычно трезвый и рассудительный — поверил мне и, словно заколдованный, приступил к реализации замысла. Это был один из братьев Сусаны, и он поклялся, что ничего ей не скажет. Все было продумано: хитроумная доставка одежды, спуск по лестнице, детали побега на машине. Но ничего из этого не вышло: меня сразу же обнаружили на полу, голого, и уложили обратно в постель. С тех пор я знаю, что в своих фантазиях могу рассчитывать на помощников.

Продолжение этой истории доказало мне существование закона, который только через много лет я смог применить на практике. В жизни трудные и сложные ситуации разрешаются сами собой, и, наоборот, ситуации, внешне простые, усложняются сверх меры. Эта история относилась к первым.

Возвращение в Краков

Мать встретила меня с радостью. Радость, впрочем, была обоюдной и так велика, что исключала всякие колебания. Отца решительно убедили, что я остаюсь с ними, — дальнейшие дискуссии отпали сами собой. Если за этим и крылись еще какие-то «взрослые» проблемы, то я о них не знал.

Два с половиной года я не видел Келецкую улицу, и возвращение домой пошло мне на пользу. Я оценил это годом позже, когда, согласно очередному немецкому распоряжению, нам пришлось в течение нескольких дней убраться из Оседля. Но пока что я попал в старые стены, в свой дом.

Я отыскал школу, которую уже нельзя было назвать провинциальной. Социальный состав учеников отражал все то, что произошло в Польше. В школе учились уроженцы Львова, которых после недолгой российской оккупации судьба забросила в Краков. Попадались как мальчики из семей с довоенными традициями, так и босяки, за три года немецкой оккупации прекрасно приспособившиеся к новой действительности.

Поменялся и преподавательский состав. Многие старые учителя исчезли, а те, для кого учительство оставалось единственным заработком, бедствовали.

Эта очередная моя школа находилась далеко от дома, в тогдашнем предместье Гжегожки. Путь лежал вдоль линии австрийских фортов, когда-то опоясывавших город. Школьное здание стояло в ряду загородных домов на улице Жулкевского. Частично замощенная улица пролегала среди мастерских, складов и садово-огородных участков. На «диких полях» немцы упражнялись в стрельбе. В разрушенных фортах ютились семьи. Мужчины группками сидели неподалеку, пили, играли в карты. Мы старались держаться подальше — приближаться к ним было небезопасно.

Занятия в школе шли с утра до позднего вечера. Не помню, чтобы наш класс приходил раньше чем в два часа дня. Зимой сразу зажигали лампочки — при обязательном тогда затемнении это производило гнетущее впечатление. Желтые, тусклые, голые лампочки и сгущающаяся темнота угнетают меня и теперь.

Я рос. Первые признаки взросления проявились в моих отношениях со школой. Сложилось мнение, что как на спортсмена и футболиста на меня рассчитывать нельзя, зато я вызывал интерес в «бандитских» компаниях. Это обеспечивало мне почтение или, по меньшей мере, уважение одноклассников: «Его лучше не трогать». Бандиты нуждались в «интеллигенте», а «интеллигент» нуждался в бандитах. Предполагалось, что таким образом составляется слитная смешанная группа. Я пишу «предполагалось», потому что в силу своего воспитания был в то время невинным как дитя, а «бандиты» заведомо ошибались во мне. На этой почве у меня возникало много лишних проблем, но в принципе такой расклад меня устраивал. Выбирать не приходилось.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.