Клерк позорный - Леонид Рудницкий Страница 15

Чтобы развеяться и прогнать остатки сна, Коржик вышел на улицу. Кришнаиты остановились недалеко от офиса, встали полукругом и затянули свою заунывную песню, притопывая и прихлопывая. В этот раз у них играла труба. Тромбон или хрен его знает. Играла вполне профессионально, то есть так, что слушателю не было стыдно ни за один звук. Наверное, сманили трубача из настоящего оркестра. Был и усилитель с колонкой. Получался целый концерт за бесплатно, но состоящий из одной песни. «Над репертуаром ребятам надо еще поработать, – подумал Коржик. – Вот если бы они могли врезать что-нибудь поэнергичнее – из „ZZ Top", „Oasis" или хотя бы из „Ленинграда", слушателей было бы побольше».

Но их и так стояло вокруг немало. Кришнаиты были одеты в персиковые юбки разных оттенков. Коржику стало интересно, как они на них держатся. Как на борцах сумо? Нет, не похоже. А вот если бы перед этим полукругом дрались два сумоиста – что бы тут творилось! Н-да, религиозная пропаганда у них явно недорабатывает. Нет творческого подхода. «Если бы я был кришнаитом, – подумал Коржик, – я бы научил их, как быстро увеличить ряды последователей. А что, может, действительно, двинуть к ним? И сделать карьеру на религиозном поприще? Стать великим магистром или кто там у них главный».

Коржик пошел бы, но приятель-кришнаит, живущий не в общине, рассказывал, что у них секса нет. Только для продления рода это дело и разрешается. А так, для баловства – ни-ни. А его интересовал именно сам процесс. А то бы он уже давно…

Кришнаиты пели и танцевали с неподдельным энтузиазмом. Внимание Коржика привлек мужик примерно его возраста с бритыми висками и хвостиком на макушке. Одет он был в простыню самого темного оттенка. Видать, он был старшим у них или вроде того. Коржик стал так пристально его разглядывать, что тот это заметил, посмотрел на Коржика, слегка улыбнулся и кивнул головой в сторону правого плеча – присоединяйся, мол.

Потом кришнаиты снялись и пошли дальше. Коржика охватил кураж. Он пристроился в хвост колонны и начал подпевать вместе со всеми. Ему стало весело. Попробовал еще пританцовывать на ходу. Классно! Он стал ловить на себе недоумевающие взгляды тверских клерков. Он странно выглядел в деловом костюме среди этой толпы в простынях. Этакий клерк, который сошел с ума от того, что его в извращенной форме только что трахнуло начальство. Но ему было плевать. Москва – как лес. Здесь можно делать все, что хочешь – все равно тебя никто не знает.

– Сергей! – вдруг окликнул его знакомый голос.

Он оглянулся. Это был Борис, приятель по прежней работе. Малый компанейский, но немного простоватый. Борис недавно окончил институт и работал третий год. Коржика уволили, а его нет. Его банк находился неподалеку в переулке. Он остановился.

– Ты что, не на работе? – спросил Борис.

– Пройденный этап, Боря, – сказал Коржик и хлопнул его по плечу. – Я теперь человек божий.

Глаза Бориса округлились:

– Ты это серьезно?

– А то! Дорога выбрана, обратного пути нет!

– Как это нет?

– А так – у нас пожизненное членство. Бывших кришнаитов не бывает.

– Хорош гнать! – не поверил Борис.

– Я тебе правду говорю!

В этот момент бритый кришнаит очень кстати оглянулся, увидел, что Коржик отстал, и махнул рукой – догоняй, мол.

– Видишь – зовут.

– Н-да, – промычал Борис, не зная, что сказать. – А у тебя со здоровьем-то все в порядке?

– Еще в каком! Я никогда не был в таком порядке, как сейчас.

– Я имею в виду – с головой?

– А с головой – тем более. Наше учение проясняет тантру, открывает чакры и рассеивает карму. Я теперь многое понимаю, чего не понимал раньше.

– И кем ты у них?

– Пока послушником. А вот квартиру отпишу – стану полноправным членом общины. Получу форменную одежду, юбку то есть, и право выбрить виски.

Борис сочувствием посмотрел на Коржика:

– А это обязательно?

– Нет, конечно, – вдохновенно продолжал тот врать. – Но тогда так и останешься послушником. А я хочу, как все. Кстати, ты заметил, что у них юбки разного цвета?

– Ну, да.

– Знаешь, зачем это?

– Зачем?

– Чтобы различать, кто сколько квартир пожертвовал. Одну – самая светлая, две – потемнее, три и более – самая темная.

Коржик чувствовал, как от его рассказа у Бориса сносит крышу.

– Так что, давай к нам, – продолжал он. – Ты знаешь, какое чувство свободы испытываешь в общине? Я счастлив, как в детстве. Со мной никогда такого не было. Назад я уже не вернусь, это точно. Присоединяйся!

– Да у меня и квартиры-то нету полностью своей, – промямлил Борис и посмотрел на Коржика, как на безнадежного придурка.

– Это ничего! – бодро утешил тот его. – Можно внести деньгами, хотя бы часть. Остальное потом отработаешь.

– Что отработаешь? – не понял Борис.

– Недостающую сумму.

По лицу Бориса было видно, что он раздумывает, не вызвать ли прямо сейчас к Коржику «скорую». Потом, видно, решил, что это не его дело, и сказал:

– Ты извини, Сергей, но мне пора – дела.