Блабериды - Артем Краснов Страница 14

— Давай с юристом обсудим.

— Я знаю, — Борис спокоен. — Мы уже поговорили. Я тебе после планерки расскажу.

— Отлично, — Гриша обводит идею Бориса в ежедневнике.

Заявка Бориса — это объявление войны или просто так совпало? Оба ведут себя как обычно. И если Борис не блефует, тема действительно перспективная. Я штрихую в ежедневнике квадрат так густо, что вместо квадрата получается дыра.

В лице Бориса нет вызова или высокомерия. Оно бесцветно, как остывающий бульон. За пленкой скользящего взгляда может быть что угодно: от скрытой насмешки до усталости, которая мучает нас всех перед планерками и рассеивается ближе к полудню, как утренний туман. Знает ли он о нашем заочном соперничестве?

— У тебя что? — будит меня Гриша.

— Есть обратка от жителей Гранитной. Это новый микрорайон. Коммунальщики расковыряли единственный проезд во дворы…

— А когда починят?

— Не знаю, но сейчас там коллапс. Фотографии есть.

Гриша хмурится и застывает на секунду, как восковая фигура с остро очерченным подбородком.

— Просто если починят сегодня в пять часов, а ты сдашь материал в три, он никому не нужен будет. Узнавай у водоканала, надолго ли раскопали, там решим. Что еще?

В два часа митинг дольщиков «Алмазов».

— Они согласовали? — вздыхает Гриша.

— Да.

— Это очередная постановка Алфёрова, — вмешивается Борис. — Постоят с плакатами и разойдутся.

Алфёров — местный депутат, взявшийся отстаивать права дольщиков. Я молчу. Сентенция Бори ставит крест на теме. Гриша молчит. Я не выдерживаю:

— Не ходить что ли? Мне без разницы.

Мне в самом деле без разницы. Я не испытываю к дольщикам особой теплоты, может быть, потому что никогда не нуждался в жилье сам. Работа с ними — это всегда изнурительный марафон. Сначала они обращаются в редакцию со слезами и просьбами рассказать об их беде, но через полгода, озверев от бессилия, переходят на приказной тон и требуют новых материалов. Их требования всё громче, читательский интерес всё меньше, и в этом охлаждении им мерещатся заговоры. Наиболее ушлые считают, что редакция должна перейти на круглосуточное освещение их душевных мук. На отказы они реагируют болезненно и пишут в своих чатиках, что ещё одну редакцию «алмазовцы купили с потрохами».

— Ладно, сходи, — соглашается Гриша после раздумья. — Там полиции много будет, может быть, кого-нибудь повяжут. Если начнется толкотня — не жди, сразу оттуда пиши.

— Да понятно.

— Ничего не начнется, постоят и разойдутся, — снова вмешивается Борис. — Всё это спектакль перед выборами.

Я молчу.

— Ещё что-то есть? — спрашивает Гриша.

— Там много обраток пришло, и пара есть интересных, но я ещё не вник до конца, — раздаю я авансы. — В течение дня скажу, что можно взять в работу.

— Так, — обращается Гриша ко всем. — Просыпайтесь. Пока я вижу только две темы про операцию силовиков и аварию с главой района. Интервью с матерью пропавшей девочки — это нужно делать, Боря, не затягивай. Мало, всё равно мало. Ищите, звоните: в городе всегда что-то происходит, и в должны узнавать об этом первыми.

Мы бесшумно расходимся.

* * *

На редакционную почту приходит до сотни писем в сутки, и всегда есть риск потратить время впустую или пропустить что-то ценное. Но если срочно нужна история-бомба, лучше обострить чувствительность и оставить предрассудки.

Я открываю письмо с крупным заголовком «ОСВЯТИТЕ ИСТОРИЮ», словно писали в религиозной учреждение.

«ВНИМАНИЕ! РЕДАКЦИЯ! ХОТИТЕ НАПИСАТЬ ИСТОРИЮ О ПОДЛОСТИ, КОРЫСТИ И ЛЖИ?!!! ВСЯ СИТУАЦИЯ ПРОПИТАНА БЕЛЫМИ НИТКАМИ. ИСТОРИЯ ДВУХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫХ СУТЬБА РАСКЕДАЕТ ПОМИРУ. ЭТО ПРИВЛЕЧЕТ К ВАМ МНОГО ЧИТАТЕЛЕЙ».

Далее шёл рассказ страницы на полторы, написанный короткими предложениями. Он не был лишен патетики и особой театральности, которую психиатры назвали бы тревожным звоночком.

Фразы были такими:

БОЛЬШАЯ СТРАНА, ШИРОКИЕ ПРОСТОРЫ, ИЗЛОМЛЕНЫЕ СУТЬБЫ…

РОСПАД МОРАЛИ, ТЯЖЕЛЫЕ ВРЕМЯ, НО УРОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ…

И КАК ВЫ ДУМАЕТЕ К ЭТОМУ ОТНЕСЛАСЯ РОДИНА…

АЛЕКСАНДР ЗНАЛ, ЧТО ИНОГО ВЫБОРА НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ У НЕГО НЕ БУДЕТ…

СОВЕСТЬ И ЧЕСТЬ ВСТУПИЛИ В ЕДИНОПРАВНУЮ БОРЬБУ…

БЕГСТВО КАК ВСПЫШКА СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА КОТОРЫЙ ЖИЛ РАБОМ…

Эта была история о двух товарищах (одним из которых, видимо, был автор), которая неожиданно заканчивалась в придорожном кафе Ставропольского края, где окна «ЗАКОЛОЧЕНЫ БИНТАМИ», а хозяин «НЕ ПРОЧЬ ПОИГРАТЬ В СРЕДНЕ ВЕКОВЬЕ», для чего хранил в подвале «ПЫТОЧНЫЙ ИНСТРУМЕНТ КАК У СТОМАТОЛОГА».

Благодаря находчивости то ли автора, то ли его друга, ситуацию удалось как-то урегулировать. Текст подытоживала многозначительная фраза в скобках: (ВОЗДАСТСЯ ПО ЗАСЛУГАМ).

Я отправил письмо в папку «Удаленные».

Большинство других историй были или неконкретны или чересчур банальны. Люди жаловались на запах воды для поливки улиц (вонь до девятого этажа), на плохую работу управляющих компаний (в груде мусора поселился рыжий кот), на соседей, которые слишком громко слушают Шнура (трехлетняя дочь напевает сють-хуйнють-сють, есть запись).

Одну потенциально хорошую историю уже забрали: на улице Мокрова вплотную к забору детского сада построили автостоянку. Я поскрипел зубами и продолжил разгребать почту.

В одиннадцать я сделал перерыв и отправился за кофе, отметив по пути отсутствие Бориса, который, возможно, уже встречался с матерью пропавшей девочки. Это нервировало. История наверняка попадёт во все раздачи.

Наконец я нашёл сообщение, которое пометил галкой ещё дня три назад. Оно было сравнительно грамотным и уважительным, а история выглядела остро-социальной.

«Доброго времени суток! С моей родной сестрой произошла беда. Сестра Аня живет в деградирующем селе Филино на пособие по уходу за ребенком. 29 июля прошлого года произошёл обвал крыши, и сестра получила травмы. Она не способна полноценно двигаться, хромает. Быт резко ухудшился по причине неполной трудоспособности. Крышу зимой засыпало снегом, а весной всё протекло внутрь. Мною было направлено письмо в адрес администрации Филино, а также главы Нечаевского района и губернатора области. Было обещано выделить материалы и рабочих для ремонта крыши. Сестра воспитывает ребенка-инвалида. Я в силу географической удаленности помочь не могу. На сегодняшний день никаких работ не проведено. Деньги выделены. Сестра ставит тазики на пол во время дождя. Прошу Вас разобраться в ситуации. Человек погибает!».

Мысли зароились в голове. О Филино я помнил, что поселок по каким-то причинам вымирает и стоимость жилья там почти нулевая. В прошлом году филинцы искали учителя начальных классов, предлагая кандидатам готовый дом в пожизненное пользование, но так и не нашли.