Простой, как снег - Грегори Галлоуэй Страница 13

Карл был важным человеком — судя по количеству тетрадей, которые держал под замком. Один раз он показал мне свой журнал. Конечно, все эти записи не имели для меня никакого смысла, но он указал мне столбец, в который записывал полученные деньги.

— Все идеально, — сказал он. — Я ни разу не потерял ни цента.

Зная Карла, в это можно было поверить. Он умел находить общий язык с людьми. Его журналы идеально отражали мир. Он держал ситуацию под контролем, что подтверждали столбцы. Люди спрашивали, Карл давал. Карл предлагал, люди принимали — на его условиях. Все оставались довольны.

Карл также постоянно носил синюю кепку с козырьком, на которой когда-то значилось «Notre Dam» — «собор Парижской Богоматери». Надпись отвалилась, и на ее месте остался более темный, чем остальная часть кепки, след. Карл загнул козырек так, что левая часть смотрела в небо.

— Нужно было немножко обновить кепку, — объяснил он. — Сделать ее более модной.

Его отец хотел, чтобы он посетил собор Парижской Богоматери.

— Он будет разочарован, — сказал Карл. — Но с этим никаких проблем, отец к этому привык.

Когда Карл впервые произнес эту фразу, я думал, что друг ссылается на другие разочарования, не имеющие к нему отношения, но сейчас я в этом не уверен.

Карл был практически единственным моим другом, и мы дружили чуть ли не с рождения. Он жил в паре кварталов от нас, и его мать присматривала за мной, пока моя работала. Мы с Карлом дружим с тех пор. Они переехали в другой дом, за городом, но мы продолжаем видеться в школе и общаемся, когда он не занят бизнесом. Иногда я думаю, что Карл остается моим другом только потому, что мы так давно знаем друг друга, а если бы мы впервые встретились вчера, он не стал бы моим другом.

Я раздумывал, говорить ему про нас с Анной или нет, в особенности учитывая его реакцию в первый день — когда мы ее только увидели. Я рассказал ему все через неделю после футбола. К тому времени он уже и сам все знал.

— Тебе это пойдет на пользу, — заявил он. — Вы, определенно, одна из самых интересных пар в школе. Только ты не начни краситься.

Это он так шутил. На самом деле Карл хорошо меня знал.

* * *

Когда мы были младше, моя мама обычно забирала из школы нас с Карлом, но это прекратилось, когда я перешел в четвертый класс.

— Ты можешь ходить домой Пешком, — сказала мама. — Это пойдет тебе на пользу.

Иногда нас забирала мать Карла. Но это прекратилось, когда у нее начались проблемы дома. А затем, после того, как они переехали в другую часть города, нас прекратили забирать вообще. В любом случае, Карлу теперь требовалось заниматься делом. Я не знаю, чем днем занималась моя мать. Может, разговаривала по телефону с подругами, может, ходила в магазин, который располагался в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Раньше она проводила много времени днем вместе с миссис Готорн, часто общалась с мистером и миссис Готорн одновременно (мой отец редко к ним присоединялся, предпочитая уединение в своей берлоге). Но они больше не дружат. Я думал, что в этом виноват мистер Готорн.

Он запил, и с этого все началось. Отец Карла относился к тем мужчинам, которых нужно забирать из баров и подобных заведений. Он мог пить один. Он приезжал на своей машине к винному магазину, затем находил какую-то боковую дорогу, останавливал машину там — и пил, пока не осушит все бутылки.

Он занимался продажей машин в Хилликере, а жена впервые заподозрила, что что-то не так, когда заметно уменьшился месячный доход семьи. Мистер Готорн стал получать гораздо меньше комиссионных, чем раньше. Жена звонила в компанию и не заставала его на месте. Затем он поздно возвращался домой, и от него пахло алкоголем. Она сказала ему, что это становится проблемой. Он обещал прекратить пить, но не прекратил.

Мистер Готорн несколько раз прогулял работу, и его уволили. Тем не менее, он не прекратил пить. Наконец, мать Карла попросила помощи у моей матери. Моя мать для разнообразия взяла инициативу в свои руки, позвонила его друзьям, членам семьи, собрала всех вместе, потом пригласила нескольких подруг миссис Готорн, и они попробовали вмешаться. Все сказали мистеру Готорну, что ему необходимо лечиться — и ради него самого, и ради семьи. Через пару дней он отправился в Джоплин и провел три недели в клинике.

После его возвращения миссис Готорн перестала общаться с моей матерью. Она перестала общаться со многими друзьями, словно они стали причиной ее бед. Или, может, ей было стыдно. Затем они переехали в северную часть города. До них было всего пара миль, но они вполне могли переселиться на Северный полюс. Мы с Карлом продолжал общаться, но наши родители больше не встречались. Мать Карла нигде не показывалась.

Однако все видели мистера Готорна. После выхода из клиники он проводил дни на бензозаправке у братьев Гёрни. Когда бы вы ни проезжали и ни проходили мимо, его можно было увидеть сидящим на черном пластиковом стуле за стойкой. Он потягивал кофе из большого стаканчика из пенополистирола. Время от времени он вставал, мыл кому-то стекла, но никогда не заправлял бензин. Он не работал. Работали Дерек Гёрни или его брат-близнец Эрик. Отец Карла просто сидел и попивал кофе. На бензозаправке у братьев Гёрни предоставлялись все виды услуг. На другом конце города, у Дауни, было самообслуживание, а бензин обычно стоил одинаково.

Мать Карла какое-то время ждала перед тем, как начать разговор с мужем о возвращении на работу. Она давала ему время, чтобы привыкнуть к трезвому образу жизни. Однако Карл думал по-другому.

— Почему бы ему просто не сесть на обочине и не повесить на шею табличку: «Я безработный пьяница»?

Отец Карла долго сидел на бензозаправке. Теперь я видел его только там. Затем, однажды после школы, как мне кажется, в середине октября, мы с Анной шли вдоль реки, и Карл вышел из леса, закрывая рукой правый глаз. Я немного смутился при виде его. Я игнорировал Карла после того, как начал встречаться с Анной. В этом не было ничего личного, просто я все время проводил с Анной.

— С тобой все в порядке? — спросила у него Анна.

— Будет в порядке, — Карл отвел руку, и мы увидели, что глаз у него оплыл.

— К утру опухоль спадет, — заметил я.

— Что случилось? — спросила Анна.

Карл посмотрел на нее левым глазом, потом взглянул на меня. Он не хотел ничего объяснять.

— Покупатель выразил недовольство, — только и произнес он.

— Хочешь с ним разобраться? — уточнил я.

— Нет, — покачал головой Карл. — Я потом решу этот вопрос.

Произнося эти слова, он смотрел на мою руку. Я бы помог ему, несмотря на гипс. Я уже собирался это сказать, но тут заговорила Анна.

— Положи на глаз сырую картофелину, — посоветовала она. — Помогает лучше всего.

— А ты откуда знаешь? — спросил я.

— Это старый ведьминский способ, — ответила она. — Я сама могу наслать порчу на того, кто это сделал.