Музыка случая - Пол Остер Страница 13

— Я думал, ты хочешь узнать, какой из меня игрок, — сказал он. — Может, пора пойти поискать картишки?

— Картишки есть, — сказал Нэш. — Я только ждал, когда ты придешь в себя.

— Пришел. Могу шагом марш и за дело.

— Вот и хорошо. Значит, сейчас мы все и выясним. Давай, Джек, садись, покажи, на что ты способен.

Они договорились, что будут брать по семь карт, пустили на фишки почтовую бумагу из фирменного гостиничного набора и просидели потом три часа. Конечно, из-за того, что играли они вдвоем, Нэш не мог в полной мере оценить талант Поцци (вдвоем больше зависишь от случая, и потому, вполне возможно, парню просто-напросто повезло), но тем не менее Нэша он обыграл, и через три часа пачка бумажных листков почти вся перекочевала на его сторону стола. В покере Нэш был, конечно, не мастер, однако и не полный профан. В те два года, когда он учился в «Бодуин-колледже», они резались в покер едва ли не каждую неделю, а с тех пор, как Нэш стал пожарником, он садился за стол столько раз, что уже не боялся играть против хороших игроков. Но те хорошие игроки даже в подметки не годились этому мальчишке, и Нэш быстро это понял. Поцци лучше сосредоточивался, быстрей анализировал ситуацию, действуя увереннее, чем все, с кем раньше играл Нэш. После первого круга Нэш попытался играть за двоих, прибрав себе слепой прикуп, но в результате вышло все то же самое. Если не наоборот, если Поцци его обыграл не быстрее. Что-то Нэш брал, но это была все мелочь, которая не шла ни в какое сравнение с тем, что выигрывал Поцци. Тот будто бы безошибочно знал, когда нужно идти напролом, когда приостановиться, принимал решение, взглянув только на третью, в крайнем случае четвертую карту, и почти не ошибался. Нэш попытался блефовать и минут на двадцать или на тридцать вырвался вперед, однако на том везенье и закончилось. Поцци его быстро вычислил, и потом Нэшу уже казалось, будто Поцци забрался к нему в мозги и читает, что там происходит. Нэш этому только порадовался, поскольку это было в его интересах, однако ощущение оказалось не из приятных, и прошло оно потом не сразу. Нэш поменял тактику — постарался сосредоточиться, начал играть осторожно, и тут Поцци окончательно завладел игрой, манипулируя Нэшем, когда и как заблагорассудится. Однако он не злорадствовал. Он стал не похож на себя, напрочь отбросив свои шуточки. Он был необыкновенно серьезным, пока Нэш не сдался, а тогда словно пришел в себя — неожиданно откинулся на спинку стула и, довольный, широко просиял.

— Неплохо, приятель, — сказал Нэш. — Оставил меня без штанов.

— Я тебя предупреждал, — сказал Поцци. — Когда дело доходит до покера, тут уже не повыеживаешься. Лично я беру девять из десяти. Такой, значит, закон природы.

— Хорошо бы он сработал и завтра.

— Спокойно. Разделаю их только так. Гарантирую. Они тебя слабей раза в два, а ты же видел, как я тебя, а?

— Разбил вчистую.

— Именно. Устроил тебе ядерный холокост, а? Хиросима да и только.

— Условия, как договорились?

— Пятьдесят на пятьдесят? Ага. Я согласен.

— Минус, конечно, десять тысяч.

— Ага, минус десять штук. Вообще-то и еще кое о чем нужно бы вспомнить.

— Ты про что?

— Про гостиницу. Про жратву. Про тряпки, которые ты мне купил.

— Об этом не беспокойся. Спишем на общие, так сказать, расходы.

— Блин. Ты не обязан это все оплачивать.

— Я вообще ничего не обязан. Но… оплатил и оплатил. Будем считать, я тебе это все подарил. Если хочешь, считай, это мой бонус за участие в предприятии.

— Налог с открытия.

— Вот именно. Или как комиссионные за твои предоставленные услуги. От тебя требуется только снять трубку и выяснить, ждут ли тебя еще Лоурел и Харди. Чтобы не ездить попусту. Не забудь узнать, как нам ехать. Опаздывать нехорошо.

— Их лучше сразу предупредить, что мы приедем вдвоем. Чтобы никаких неожиданностей.

— Скажи, что у тебя машина в ремонте и тебе придется приехать с приятелем.

— Скажу им, что ты мой брат.

— Не перегни палку.

— Да точно лучше, если брат. Не будет лишних вопросов.

— Хорошо, говори, что хочешь. Только не слишком-то усложняй. Иначе потом запутаешься.

— Не беспокойся, приятель. На меня можно положиться. Не забыл? Я — мастер Джекпот. Какая разница, что говорить? Пока я это я, все будет хорошо.

На следующий день, в половине второго, они отправились в Окэм. Игра должна была начаться поздно вечером, однако Флауэр и Стоун ждали их к четырем.

— Значит, не очень-то разгуляешься, — сказал Поцци. — Они, видите ли, хотят пригласить нас к чаю. Потом показать дом. Потом обед и только потом за стол. Как это тебе нравится? Чай им понадобился! Вот, блин, заразы!

— Ничего, должен же и тебя кто-нибудь когда-нибудь пригласить на чай, — сказал Нэш. — Веди там себя прилично. Чаем не хлюпай. Когда спросят, сколько сахару, скажи — один кусочек.

— Они, может быть, и придурки, но, похоже, добрые. Наверное, я просто жадная скотина, иначе пожалел бы двух старичков.

— По-моему, если бы кто и пожалел двух миллионеров, так только не ты.

— Да ну, ты же понял, о чем я. Сначала они нас — вином, обедом, а мы их потом раз и обчистим. Таких дураков всегда жалко. Хотя, конечно, не очень.

— Вот на этом и остановимся. Все садятся играть, только если надеются выиграть, даже добренькие миллионеры. Да и как знать, чем все обернется. Наверняка мы, Джек, знаем лишь то, что они, полные своих добрых к нам чувств, уже ждут нас сейчас в Пенсильвании.

День тот выдался жаркий, душный, над головой, обещая дождь, собирались плотные тучи. Они выехали из туннеля Линкольна и покатились по хайвеям Нью-Джерси к берегам Делавара. Первые минут сорок пять они оба молчали. Нэш следил за дорогой, а Поцци глазел по сторонам и время от времени заглядывал в карту. Нэш, как никогда в жизни, был уверен в том, что, к кому бы ночью ни повернулась удача, катаниям его пришел конец. Неотвратимость этого конца, на его взгляд, доказывал уже один тот факт, что Поцци сидел с ним рядом. Что-то закончилось, что-то должно было вот-вот начаться, и Нэш сейчас оказался между и между, еще не там и уже не здесь. Он понимал, что у Поцци есть все шансы сегодня выиграть, шансы даже более чем хорошие, однако и впрямь он выиграй, победа пришла бы в руки слишком легко, слишком обыкновенно, значит, она вряд ли всерьез и надолго, и Нэша это пугало. Потому Нэш старался больше думать о проигрыше, убеждая себя в том, что так он к нему готовится, не желая оказаться застигнутым врасплох. Что он будет делать, если дела ночью пойдут плохо? Как поступит, оставшись без денег? Странность заключалась не в том, что он рисовал себе худшее, а в том, что рисовал холодно, отстраненно, почти равнодушно. Будто бы наконец он больше не имел отношения к тому, что произойдет. Будто его не интересовало, где он, куда направляется и что с ним будет дальше. Наверное, он слишком надолго попал в лимб, думал Нэш, и теперь ему так и будет не за что зацепиться, пока он снова здесь не найдет себя. Он вдруг ощутил внутри такое спокойствие, будто бы в нем не осталось ни единого живого чувства. Он и хотел бы почувствовать страх, однако его не пугала никакая катастрофа.