Правый руль - Василий Авченко Страница 12

Переориентация экономики Приморья на автомобильные рельсы подозрительно напоминала весёлый социальный эксперимент каких-нибудь фашиствующих учёных-циников: «Давайте отнимем у людей привычную работу, разрушим сложившиеся параметры жизни и общественные связи и посмотрим, что из этого получится». Но Приморье всё-таки оказалось в относительно удачном месте в удачное время. Маховик раскрутился. Рынок стал развиваться, медленно цивилизуясь под звуки взрывов и перестрелок. Рэкетиры переодевались из «адидасов» сначала в малиновые, потом в нормальные костюмы. «Барыги» нанимали для сидения вместо себя на Зелёнке продавцов и учреждали многочисленные ПБОЮЛ и ООО. Сначала наряду с вещевыми шоп-турами челночников в Китай широко практиковались круизы в Японию за машиной по «паспорту моряка». Потом форсировать Японское море стали в основном профессионалы, а заказчики забирали свою покупку уже в порту с таможенного склада. Как признак нового века набрали популярность аукционы. Это у местного жителя есть возможность сходить в выходной на Зелёнку, присмотреть и ощупать со всех сторон понравившуюся машинку. Ехать во Владивосток с Урала или из Сибири готов не всякий. То ли дело — на экране компьютера выбрать приглянувшееся авто, получив его фотографии и копию аукционного листа со всеми выявленными оценщиками коцками и косячками, и оплатить покупку вместе с доставкой по железной дороге до родного или ближайшего города (сеткой или ракетовозом, последние потом запретили). Такой прогресс серьёзно расширил покупательскую географию Зелёнки, хотя предпочтение аукциона или рынка — дело вкуса. И там, и тут имеются свои плюсы и минусы. Многие владивостокцы распробовали аукционы. И, напротив, немало жителей других регионов по-прежнему предпочитают приехать во Владивосток и самогоном отправиться на свежекупленной «японке» восвояси — экстремальный вид спорта, называемый «путешествие по федеральной трассе». Условия спартанские: сон — в машине, удобства — на улице, питание — либо в придорожных кафешках, либо в накапотном варианте. Наиболее предприимчивые перегоны при помощи коррумпированных прапорщиков освоили практику оптовых закупок замечательных комплектов под названием «ИРП», то есть пайков с армейских складов.

В «нормальном» городе, задушенном паутинной сетью дорог, словосочетание «федеральная трасса» показалось бы недостаточным. У нас федеральная трасса только одна, потому что и направление одно — на запад. Владивосток — тупик империи, конец рельсов и географии. Федеральная трасса М-60 «Уссури» сначала, если быть точным, ведёт из Владивостока на север. После Хабаровска — ближайшего к нам (без малого 800 километров) города сопоставимого размера и тоже краевого центра — она поворачивает на запад, в сторону Читы, Иркутска, Красноярска и так далее. Я видел этот бесконечный поток перегонов, одиночек и колонн во всех точках трассы, где по каким-либо поводам оказывался. От пыльных грунтовых перевалов Хасанщины на самом юге Приморья до поворота на тогда ещё не расформированный космодром «Свободный» в Амурской области. Обклеенные бумагой и скотчем против гравийной шрапнели, на «транзитах», они узнаются издалека.

Великий праворульный путь, вместе с солнцем идущий на запад, не назовёшь шёлковым. Не говоря уже о естественных дорожных трудностях и форс-мажорах, порой оборачивающихся минорами, перегонщики особо готовятся к двум напастям: летучим разводгруппам и прохождению участка от Хабаровска до Читы. Самыми чреватыми в отношении дорожных корсаров, под тем или иным предлогом требующих с каждой машины определённую таксу за проезд, традиционно считаются окрестности Уссурийска (о чём несколько лет назад снял своего знаменитого «Спеца» местный режиссёр с большой дороги — подлинный самородок Виталий Дёмочка) и Хабаровска. Тем, кто проскочил Хабару, предстоит испытание федеральной автодорогой «Амур», которая якобы соединяет Читу и Хабаровск. Этот участок «федералки» в начале 2004, перед очередными президентскими выборами, торжественно открыл в Хабаровске на мосту через Амур сам Путин. Перерезание одним мановением жилистой президентской руки праздничной ленточки, однако, не укутало в асфальт убитую глухую «федеральную» грунтовку. Она проходит через такие медвежьи углы Амурской области, про которые сложена поговорка «Бог создал Сочи, а чёрт — Сковородино и Могочу». По этому кое-как обозначенному направлению отчаянные, вооружённые монтировками и «Осами» парни-перегоны как ползли до разрезания ленточки, так ползут и теперь.

Сколько рваных покрышек оставлено по обочинам той благословлённой президентом «федералки», сколько поддонов пробито — японский бог весть.

Именно с переправкой машин на запад оказался связан настоящий расцвет Зелёного угла. Внутренний спрос в самом Приморье слишком мал, даже если усадить за правый руль младенцев и стариков. Перевалбаза — вот ключевое слово. Сибирский, уральский, центральнороссийский (неправильное слово, центр России — это Сибирь) рынки раскрутили обороты местного бизнеса и сформировали настоящий вал таможенных платежей, перечисляемых прямиком в федеральный бюджет. Заезжему покупателю, кроме машины, обязательно понадобится что-то ещё. Кому — заменить масло, кому — фильтры, кому прикупить запас колёс для «федералки». Начала подниматься сопутствующая сфера. Расцвёл ремонт, появились новые профессии — таможенные брокеры, продавцы, консультанты (встретить, отвезти, посоветовать, посмотреть, выбрать, купить, укомплектовать, погрузить на платформу), перегонщики, наконец — скупщики битья для его последующего ремонта и впаривания. Помимо профи всяких разновидностей появился любопытный слой «бизнесменов по совместительству». В миру это менеджеры, журналисты или даже госслужащие, а на досуге они барыжат машинки. Многие из таких любителей стали менять автомобили каждые несколько месяцев не только или не столько ради прибыли, сколько из любви к искусству. Купят очередную, на учёт не ставят — ездят исключительно на «транзитах». Во-первых, не нужно платить транспортный налог и проходить (покупать) техосмотр. Во-вторых, при желании сделку купли-продажи можно оформить за несколько минут, без утомительных визитов в ГАИ. На заднем стекле такие коммерсанты сразу же пишут маркером номер своего телефона, иногда с дополнительными сведениями: цена, объём двигателя, тип коробки, год выпуска, уместность торга. Поездят полгода, вкладывая в машину по минимуму или не вкладывая вообще ничего (если уж что-то менять — так автомобиль в сборе, говорят они), и продают, наварив несколько сотен вечнозелёных. Раз на номерах машина не была — она по-прежнему считается «бэпэ», без пробега.

Я подобным бизнесменом так и не стал. Не нашлось предпринимательской жилки. Машины меняю, по нашим меркам, редко, вкладываю в них с душой и много, а при продаже, наоборот, сбрасываю цену. Об искусстве взаимодействия покупателя и продавца, покупашки и барыги, можно написать целый психологический трактат. Залепы и лечки хитроумных продавцов, их годами отточенные нокаутирующие словесные формулы достойны лихости шолоховского цыгана, надувавшего тощую лошадь соломинкой.

— Этот конструктор точно нулевого года? — поинтересуется недоверчивый покупатель-сибиряк.

— Конечно, вот документы, — не моргнёт глазом обитатель Зелёнки. — Машинка живая, смотрите.

— А почему на ремнях безопасности указан 98-й?

— Так ремни на складе лежали.