Мания - Александр Потемкин Страница 12

В этот момент Наталья Никитична взглянула на часы. Было уже семь. Она подозвала официантку, рассчиталась и вышла к автомобилю.

Тридцати минут вполне хватило, чтобы от «Багратиона» доехать до Зубовской площади, там свернуть налево и по Садовому добраться до клиники Склифосовского, затем опять свернуть налево и выехать на Большую Спасскую. Поравнявшись с памятником Льву Толстому, она вдруг вспомнила Ольгу Ильиничну и, подумав о предстоящей встрече, усмехнулась: «Зачем она мне триста долларов приготовила? Видимо, испугалась, что не приду. Стимулирует мой визит деньгами, а не эросом. Эх, Ивонина, Ивонина, не с теми людьми ты в любовь играла! Да я сама за близость с тобой готова доллары платить. Секс — моя мания, а она деньги не признает, ей они совершенно чужды. Ох, как же я обожаю свои пристрастия!»

«Пежо» свернул на кольцо и покатил в толчее машин на север. «Эхо Москвы» передавало новости. Эксперты анализировали итоги второго тура выборов украинского президента. Говорили много, но неискренне и неумно. Видимо, побаивались за свою карьеру. А как же иначе? Ведь карьера нынче — что сама жизнь. Эта публика чем-то очень напоминала господина Ваханю. Он от страха за свою жизнь помалкивал, они же, испытывая те же чувства, пустозвонили.

Молодая женщина совершенно не интересовалась политикой. Однако, словно боясь одиночества, выключать радио не стала и продолжала думать об эротическом вечере, который ее ожидал. «Что же больше всего в этих наслаждениях меня интересует, мне нравится? Когда, в какой момент я испытываю при этом наибольшее упоение? Оргазм? Нет! Послевкусие? Нет! Обнаженность чувств? Нет! Отрешенная увлеченность, или лучше — отрешенное погружение в эрос! Да! Именно так! Самое большое удовольствие я испытываю во время этого самого в отрешенном погружении в эрос. Когда ничего не слышишь, не видишь, забываешь себя настолько, что собственное “я” напрочь исчезает, проваливается в бездну, переходит в новую, магическую субстанцию, которая оказывается вне разума, вне реальных ощущений, по ту сторону жизни столичного мегаполиса. Вот что я ищу! А оргазм — это всего лишь выход из потрясающего времяпрепровождения, из полнейшего отрешения. Оргазм — это обида, это пощечина, это выкидыш! Шлагбаум, мешающий мне пребывать в той космической погруженности, которая спасает от реальности!»

Наталья Никитична поднялась на третий этаж. Дверь в квартиру номер семнадцать была не заперта. Она медленно вошла. Парфюмерные ароматы указывали на то, что здесь живет женщина с престижным вкусом. Света не было. В сумерках уходящего дня, оставляющего слабый след в прихожей, госпожа Мегалова нащупала английский замок и закрыла за собой входную дверь. Она прислушалась, пытаясь определить, из какой части квартиры доносится шум льющейся воды. Обнаружила ванную, сбросила прямо на пол свои одежды и вошла внутрь. На мгновение наступила тишина — казалось, вся вода вылилась, — потом раздался радостный крик, переходящий в полифонию охов и вскриков, стонов и поцелуев…

Час спустя обессилевшие от необузданных ласк дамы, облачившись в махровые халаты, пили на кухне чай. Глаза их слегка припухли, губы пересохли, волосы были спутаны мелкими узелками, а лица покрыты темноватыми следами страстных поцелуев.

«Чем теперь займемся? — спросила Ивонина. — Посмотрим видеокассеты, телевизор, напьемся, поспим, чтобы опять все повторить сначала? И так — вечность?» Наступила пауза. Наталья Никитична не торопилась с ответом. Наконец негромко произнесла: «Передохнем часок, а потом можно съездить на “Веранду”. Там легко встретить богатых, оригинальных мужчин. Как? Поддерживаешь идею тотального секса?» — «А почему нет? Поехали! Образ жизни не хочу менять. Только румяна наложить надо… Деньги возьмешь?» — «Потратим их этим вечером. Я в них не нуждаюсь. Согласна доложить свои за ресторанный счет».

Некоторое время спустя «Пежо» уже нес их по Рублево-Успенскому шоссе в «Веранду».

Они уселись между восточными подушками в ковровых наволочках. Красивые, молодые, независимые, в дорогих декольтированных платьях, жадно глядящие на окружающий мир, готовые пуститься в самые необыкновенные любовные приключения. Половая разборчивость не была и не стала их кредо. Они хотели всех и всегда, жажда эротических наслаждений преобладала в них над всеми другими желаниями. Поэтому в их томных, открытых взглядах сейчас можно было легко прочесть: «Эй, где вы, кавалеры?» И те тут же откликнулись.

Первым, без слов и церемоний, подсел мужчина лет сорока, крупный, с густыми бровями и улыбкой повесы. Он не торопился обращаться к молодым дамам с приветствием, он даже не стал рассматривать их, как это обычно делают провинциалы или недалекие типы, не знающие психологию современных женщин. Он уселся как хозяин, как владелец этих миловидных женщин, как будто обо всем было уже давно договорено и все всем ясно, и требовательным движением сильной руки подозвал официанта: «Слышишь, принеси нам все, что нужно к ужину, но не заставляй стол тарелками со всякой всячиной, а тащи только самое лучшее. Начни с графина компота, и не скупись на лед. Из вина принеси “Сан Эмильон” девяносто седьмого года». Только после этого он обратился к дамам: «Еще что-нибудь? Что я забыл? Плачу премию в тысячу долларов той, которая укажет, что я еще не назвал!» — «Вы сами сказали “принеси все”. Что же можно запамятовать, если требуешь все?» — улыбнулась Ивонина. «Выкладывайте тысячу долларов. Я скажу, что вы забыли!» — расхохоталась Наталья. «Пожалуйста, — мужчина полез за бумажником. — Так что же я упустил из виду?» — «Чего тебе еще хочется?» — спросила приятельницу Ольга. «Он забыл назвать себя! Доллары на стол!» — «Один—ноль в вашу пользу! Вы правы. Меня зовут Виктор Казарезов, я действительно не представился. Вот тысяча долларов. Возьмите!» — «Деньги оставьте на столе. Ими будет оплачен наш ужин. Если их не хватит, мы добавим, — заливаясь смехом, бросила Мегалова. — Казарезов — это кличка или фамилия?» — «Фамилия…» — «О’кей, очень приятно! Меня зовут Даша Давали, мою подругу — Ольга». — «Я бываю здесь довольно часто, а вас вижу впервые. Но уверен, что вы москвички. Почему раньше не бывали на “Веранде”?» — «Мужчины в Москве гуляют, а женщины трудятся. Тут все просто!» — заявила Ивонина. «Именно так!» — добавила Наталья Никитична. «Что за такая каторжная работа, лишающая красивых женщин возможности приятно проводить время?» — «Мы трейдеры. Продаем по России сладости!» — отпив компота, сказала Ольга. «В буквальном смысле? Или…» — «Все точно, фирма “Шоко Он-лайн”», — помогла своей приятельнице госпожа Мегалова. «Не слышал. Да бог с ней! Давайте начнем оказывать друг другу всякие приятные услуги». — «О’кей!» — «Разливайте вино». — «Положите мне ложку трюфелей». — «А мне парочку улиток и кусочек тунца…» — «За что выпьем?» — спросил Виктор Казарезов. «За праздник!» — отозвалась Наталья. «Какой?» — удивился он. «Праздник нашего знакомства!»

В этот момент к столу подошел мужчина чуть постарше, чем Казарезов, облокотился на стол и обратился к Виктору: «Вам четвертый не нужен? Готов предложить оригинальные идеи». — «Тогда нужен!» — вмешалась Наталья. «Это мой приятель Эдуард Крепелин. Может, не следует так сразу интриговать женщин?» — бросил Виктор. «А я мечтаю быть втянутой в паутину козней! Даже готова стать жертвой хитроумной игры или одной из исполнительниц сногсшибательного сюжета, — парировала Наталья. — Рассказывайте, что у вас на уме».