Нечаянная радость - Юлия Вознесенская Страница 12
Нечаянная радость - Юлия Вознесенская читать онлайн бесплатно
Белорус постоял, дивясь бурной жестикуляции нового трудника, и ушел восвояси, в монастырь то есть. Но вот циркулярка смолкла, и Владлен к тому времени тоже закончил свою душераздирающую повесть. Он взял новую сигарету и прикурил прямо от недокуренной.
– В общем, договорились, – с важностью сказал он журналюге, – за интервью ты мне штуку должен, ну и подкинешь меня заодно до станции. Идет?
– Да хоть до Москвы! – журналюга сиял. – Конечно, идет, дружище!
– Ну, так я побежал за вещами.
– Давай, только по-быстрому!
Владлен выскочил из машины и помчался к монастырю.
Журналюга взял с бревна магнитофон, выключил его, потом заглянул в пачку «Мальборо», выудил из нее последнюю сигарету, прикурил и бросил пустую пачку в снег, после чего поспешил к своей иномарке, сел в нее и погнал машину прочь от обители.
Когда Влад со свертком одежды и костылями под мышкой выбежал за ворота, на дороге возле монастыря уже никого не было. Он постоял в недоумении, увидел красную пачку на снегу, нагнулся, поднял, убедился, что она пуста, плюнул с досады, бросил и поплелся назад к воротам.
* * *
Циркулярка молчала. Дрова были сложены в поленницу возле кухни, монахи разошлись, а трудники теперь стаскивали к пиле разный деревянный строительный мусор – остатки лесов, обломки досок.
– Ну и где тебя носит, сачок? – сердито окликнул Виктор проходящего мимо понурого Владлена. – А! Костыли свои приволок? Ну и правильно, бросай их в общую кучу!
Владлен послушно отправил костыли в общую кучу древесных отходов – но кинул их с краю, чтобы после в удобный момент подобрать, унести и припрятать.
– А прачечная-то где у вас? Хочу шмотки постирать, – спросил он у Виктора.
– Прачечная с другой стороны кухни. Да ты просто оставь свое барахло возле стиральной машины, дежурные придут и забросят в машину, а потом вывесят на просушку. Когда высохнет белье, придешь и заберешь свое. У нас так делается.
– Правильно делается, – одобрил Владлен и поплелся в указанную сторону.
Когда он возвращался назад, циркулярка снова повизгивала, а его костыли, перепиленные на части, уже торчали из общей кучи дров, предназначенных для кухни. Он только вздохнул сокрушенно и махнул рукой.
Вечер, служба. Монахи поют стихиры «Господи, воззвах» на грустный «шестый глас». Время от времени их пение перекрывается какими-то еще более грустными поскуливаниями и вздохами: это отчаянно зевает в углу притвора наш герой.
– Эка мается, бедный! – качает головой стоящий неподалеку старенький, в чем душа держится, но как всегда бодрый духом отец Дионисий. Через некоторое время он оглядывается и, не видя больше Владлена, озабоченно обходит притвор. Пропажа обнаруживается под скамейкой. Он наклоняется и трясет за плечо сладко спящего Владлена:
– Эй, отрок! Да ты шел бы в келью спать!
– Да неудобно, отец Дионисий, со службы уходить. Я уж тут покемарю…
– А-а! Ну спи, спи… – отец Дионисий крестит его и идет на место.
* * *
Стройка двигалась, монахи молились, Влад то оживал, то маялся тоской, хотя и работал со всеми и как все.
А вот Виктору пришло время покидать монастырь: семья, дела, бизнес. Он прощался с бригадой трудников, а рядом стоял архимандрит Евлогий.
– Значит, ты, Андрусь, за старшего остаешься, – говорил Виктор высокому белорусу. – Следи, чтоб ребята у тебя лодыря не гоняли и архимандрита не огорчали!
– Не, мы не станем огорчать архимандрита, – успокоил его Андрусь.
– Я думаю, батяня, все будет в порядке. А к Преображению, даст Бог, я опять к вам выберусь. Привезу крест на колокольню и подгоню вертолет: кран из-за стены не достанет, а в ворота не пройдет, так не разбирать же ограду!
– Ты уж меня не подведи, Витя, – басил в ответ архимандрит. – Сам понимаешь, священноначалие прибудет, не годится колокольню без креста сдавать…
– Понимаю. Все будет океюшки, батяня, не боись!
На глаза ему попался Владлен.
– А ты, Влад, смотри у меня! Чтоб без озорства!
– Да он не будет озорничать, – заступился за Владлена архимандрит. – Он же не вредитель какой. Просто дурной слегка…
– Все будет в ажуре, батяня! – лихо беря под воображаемый козырек, изрек Владлен.
И тут же получил по затылку от Виктора.
– Кому «батяня», а тебе отец Евлогий! – строго сказал Виктор. – Нашел «батяню»… – И совсем другим тоном архимандриту: – Ладно, надо мне ехать! Пошли, батяня, проводишь меня до ворот и благословишь на дорогу.
Архимандрит с Виктором пошли к воротам, а Владлен, подобрав шапчонку, обиженно глядел им вслед.
– Чего это он! Ему батяня, другим не батяня… Я что, не человек, что ли?
– Не в том дело! – сурово осадил его пожилой бородатый трудник. – Архимандрит наш был командиром десантного батальона в Афгане, а Виктор у него под началом служил. Архимандрит его, может, раз десять от смерти спас, потому он ему и «батяня».
– Подумаешь… – протянул все еще обиженный Владлен.
– Если хорошо подумаешь, так и поймешь. Ты ж не совсем дурак, а только «дурной слегка» – и, заметив, что Владлен снова закипает, примиряющее добавил: – Архимандрит так сказал, не я…
Крыть было нечем, и Влад решил оставить спор: им же еще работать и работать вместе до конца лета. Он так решил – до осени, а там… Потому как иначе с деньгами не выходило, а у него уже вырисовывались планы на будущее, для выполнения которых требовался капитал. Приходилось сжать зубы и терпеть.
– Да ладно, – протянул он, переводя обиду в шутку, – история Церкви показывает, что дураки тоже разные бывают: один просто глуп, а другой глуп до святости!
– Это ты про кого? – удивился бородатый.
– А про блаженных! – с некоторым превосходством в голосе пояснил довольный Владлен и независимо удалился.
– Ишь ты… просветился! – глядя ему вслед, сказал Андрусь. То ли с одобрением, то ли осуждая.
* * *
Весна вступила в свои права и, можно сказать, уже готовилась передать их лету. Возле открытого настежь окна монастырской кухни расцвела черемуха. А из окна доносилось странная для монастыря песня – старинный «лагерный шансон»:
Голуби летят над нашей зоной,
голубям преграды в мире нет.
Как бы мне хотелось с голубями
на родную землю улететь.
Но забор высокий не пускает,
и колючек несколько рядов.
Часовые с вышек наблюдают,
и собаки рвутся с поводов.
Владлену в субботу выпало скучнейшее послушание на кухне: начистить и натереть картошки для драников на целый монастырь, а еще на паломников, которые ожидаются в воскресенье. Чтобы не так тоскливо было чистить, он и развлекал себя «шансоном», позабыв об открытом для вентиляции кухонном окне.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments