Птичий суд - Агнес Раватн

* * *

I

Мое сердце билось все чаще, пока я пробиралась через маленький лес. То тут, то там крики птиц, а кроме них только серые, голые деревья, и то тут, то там сине-зеленый шум под тусклым, бледным апрельским солнцем. Там, где стена леса окружала холм, показалась небрежная аллея из белых ветвистых берез. На верхушке каждой березы виднелись большие запутанные ветви, словно строящиеся гнезда. В конце аллеи – поблекший штакетный забор и ворота. За воротами – домик. Маленький, старый деревянный дом с крышей, покрытой лоскутами шифера.

Я беззвучно закрыла за собой ворота, пересекла дворик и поднялась по нескольким ступенькам крыльца к двери. Постучалась, но никто не открыл, и я почувствовала легкое волнение. Поставила сумки на лестницу, спустилась и пошла по каменным плитам, образующим небольшую дорожку вокруг дома. Оттуда открывался прекрасный вид: фиолетовые горы с белоснежными верхушками покоились на другом берегу фьорда. Одинокий лес окружал владение с обеих сторон.

Он стоял на другом конце сада среди нескольких тонких деревьев, высокая фигура в темно-синем шерстяном свитере. Вздрогнул, когда я окликнула его. Повернулся, помахал рукой и пошел в мою сторону, шагая тяжелыми сапогами по серо-желтому полю. Я затаила дыхание. На вид ему было около сорока, и он ничуть не выглядел неухоженным. Я скрыла удивление под улыбкой и сделала несколько шагов к нему. Темноволосый, крепкого сложения, он протянул мне руку, отводя взгляд.

– Сигурд Багге.

– Аллис Хагторн, – представилась я, легко пожав его большую руку. Ничего в его взгляде не указывало на то, что он меня узнал. Может быть, он просто хороший актер.

– Где ваш багаж?

– С другой стороны дома.

Сад за его спиной выглядел как серая зимняя трагедия погибших кустов, мокрой соломы и зарослей шиповника. Скоро придет весна, и тут разрастутся джунгли. Он заметил мое взволнованное выражение лица.

– Да. Тут есть чем заняться.

Я улыбнулась, кивнув.

– Сад – это проект моей жены. Мне нужен помощник, пока она в отъезде.

Я последовала за ним, обходя дом. Он взял по сумке в каждую руку и зашел внутрь, обернувшись:

– Вы можете не разуваться.

Провожая меня на второй этаж, он шел тяжелой поступью по старым ступеням. Моя комната оказалась обставлена просто: узкая кровать, застеленная бельем в цветочек, комод и письменный стол. Пахло чистотой и свежестью.

– Милая комната.

Он повернулся, не ответив, наклонил голову, кивнув в сторону моей ванной; мы спустились по лестнице, снова на улицу, через дворик и к маленькому сараю. Дерево зашумело, когда он отворил дверь и показал на стену: грабли, лопата, лом.

– Для самой высокой травы воспользуетесь косой, умеете?

Я кивнула, сглотнув.

– Здесь вы найдете большинство из необходимого. Садовые ножницы, – продолжил он. – Я был бы рад, если бы вы смогли как-то привести в порядок изгородь. Если понадобятся еще инструменты, сообщите, я дам денег.

Он и не пытался смотреть на меня, когда говорил. Я прислуга, нужно определить дистанцию с самого начала.

– Много людей откликнулось на объявление? – вырвалось у меня.

Он бросил на меня взгляд из-под черной челки.

– Достаточно.

Его надменность казалась напускной, но неприятно кольнула меня. Я – его собственность, делай что хочешь. Мы обошли дом дальше по каменным плитам и прошли в сад, мимо ягодных кустов и фруктовых деревьев. Воздух был резкий и свежий, пахло влажной землей и мертвой травой. Он открыл низкие чугунные ворота и повернулся ко мне.

– Сильно заржавели, – сказал он. – Может быть, вам удастся что-то сделать с этим.

Я толкнула ворота и вошла за ним. Крутая каменная лестница с высокими ступеньками вела к краю сада и выходила прямо во фьорд. Считая ступеньки, я остановилась четко на сотой. Мы оказались на небольшой пристани с маленьким сараем для лодки по правую руку. Склоны гор образовали полукруг и закрыли пристань с обеих сторон. Это напомнило мне место, где я научилась плавать почти тридцать лет назад, около летнего домика, который снимали мои родители.

– Здесь так хорошо.

– Я подумываю как-нибудь разобрать сарай, – сказал он, отвернувшись от меня. Ветер с фьорда развевал его волосы.

– У вас есть лодка?

– Нет, – кратко ответил он. – Ну что же. Тут для вас не так много работы. Но теперь, по крайней мере, вы увидели, как все это выглядит.

Он развернулся и быстро пошел вверх по лестнице.

Его спальня была на первом этаже, рядом с кухней и столовой, с окном, выходящим в сад. В спальне же был и кабинет.

Там он просиживал большую часть времени.

– Вы нечасто будете меня видеть, и я хочу, чтобы меня отвлекали как можно меньше.

На это я кивнула один раз и медленно, демонстрируя, что поняла всю серьезность.

– К сожалению, у меня нет машины, но есть велосипед с корзиной для покупок. Магазин в пяти километрах на север по шоссе. Завтрак нужно подать в восемь: два яйца вкрутую, селедка, два кусочка темного ржаного хлеба и черный кофе, – объяснил он мне. – По выходным вы в принципе свободны, но если вы все равно тут, можете готовить завтрак на час позже обычного. В час дня – обед. В шесть – ужин, с кофе и коньяком после.

И он исчез в своем кабинете, а я смогла свободно ознакомиться с кухней. Посуда в основном не новая, но добротная. Я открыла полки и шкафы, попробовав сделать это как можно тише. В холодильнике лежал кусок трески к обеду.

Скатерти были сложены в нижнем кухонном ящике, я выбрала одну и расстелила ее на обеденном столе, перед тем как накрыть его так тихо, как только могла. Ровно в шесть часов он вышел из спальни, отодвинул стул и уселся за стол в ожидании. Я поставила блюдо с рыбой на середину стола, миску с картошкой прямо перед ним. Выдвинула свой стул, собираясь сесть, но он быстрым движением руки остановил меня.

– Нет. Вы едите после меня.

Он посмотрел перед собой.

– Это я виноват, наверное, я не очень ясно выразился насчет этого.

Я сглотнула, схватила свою тарелку и быстро переставила ее на разделочный столик, не произнеся ни слова, уродливо ссутулившись.

Пока он ел, я налила воду в раковину и мыла кастрюлю с половниками. Он сидел с прямой спиной и ел, не издавая ни звука, не поднимая глаз. Я поставила кофе, неловким движением достала коньяк из стеклянного шкафа и убрала со стола, когда он отложил приборы. Налила кофе в чашку, коньяк в тоненький бокал, поставила все на поднос и, качаясь, отнесла ему. Когда он поднялся, поблагодарил за еду и ушел к себе в кабинет, я села за стол и съела свою остывшую порцию, положив наполовину растаявшее масло в картошку. После домыла посуду, протерла стол и поднялась в свою комнату. Разобрала все свои вещи, разложила одежду, носки и белье в комод, а книги в стопку на стол. Проверила, выключен ли мой телефон, и положила его в ящик стола. Никогда больше не буду его включать, кроме как в неотложном случае. Потом я сидела в полной тишине, боясь издать звук. Снизу ничего не было слышно. В конце концов я приняла душ и легла спать.