Любить (НЕ) страшно - Катя Васильева Страница 10

Второй закон, которому я хочу сказать спасибо ― это иммиграционный закон США, дающий право супругу, над которым было совершено насилие, развестись, не потеряв иммиграционных привилегий. То есть как бы Америке стыдно, что американский гражданин применил насилие по отношению к более слабому и бесправному, тем самым опозорив идеалы американского гуманизма.

В общем, по интернету я нашла очень приличного и недорогого адвоката и подала на развод. Серьезно занялась медитацией и в конце концов спалила все его вещи в своем камине. И буквально через год я встретила Пола. Мне наконец повезло! Я наконец-то счастлива!

*

Таким образом, у меня есть шрамы и тяжелый багаж из моего прошлого, и я не хочу загрязнять мои с Полом отношения этим хламом. Мы всегда все начинаем с чистого листа, окунаясь в бурю эмоций без памяти, так ведь? Я говорю себе: «Мне повезло! Я просто должна приспособиться и принять его таким, какой он есть. Я не буду его менять, не буду жаловаться, критиковать или пытаться его изменить. Я могу быть лучше. Я стану лучше».

С одной стороны, я понимаю, что отношения, как двусмысленно говорят маменьки и тетушки, это работа. Никто только мне толком не объяснил, какая конкретно это работа… Угождать? Вкусно готовить? Работать где, в кровати? Или реально пахать на работе, становиться добытчицей? Нет-нет, не поймите меня неверно, я не против феминизма и самореализации, я, конечно, не против сумасшедшего секса и люблю готовить. Драю дом чуть ли не каждый день, угощаю, ублажаю, умею выслушать, посоветовать, приласкать. Что еще надо, какая работа? Аллену это не нравилось… Надо меняться!

Ну так вот, завтра мы будем отмечать шесть месяцев, как Пол говорит, нашей любви, он довольный и счастливый, значит, я пока справляюсь с этой вашей работой.

Я счастлива…

…Одним доверчивым ослом

Стало больше в этом мире!! ¹¹

*

Когда я, русская женщина, гордая и упрямая, с двумя высшими образованиями, двумя детьми и тремя чемоданами приехала в Америку, я, конечно, как и все эмигранты, была на седьмом небе от счастья – теперь для меня и моих детей открыты в этом мире все двери. И также, как и все, кто эмигрирует в Соединенные Штаты, я сразу же поняла, что меня здесь в принципе никто не ждал, никому не нужны ни мои дипломы, ни знания.

Найти достойную работу практически невозможно, не потому, что не было рабочих мест, а потому что, во-первых, нужно подтянуть английский язык, во-вторых, нужно иметь рекомендации, нужно показать и проявить себя, прежде чем устраиваться на какую-то мало-мальски приличную работу. Здесь я встретила дам, которые там, дома, имели бизнесы и ученые степени, а здесь убирают богатые дома или сидят со стариками. Платежи и расходы начинают сыпаться на голову и в почтовый ящик чуть ли не на следующий день, поэтому никаким поиском чего-то более-менее приемлемого заниматься нет времени. Люди устраиваются, кто куда может, а я через два дня после прилета уже имела работу. Мне, как обычно, повезло.

Моя мать была хозяйкой салона стрижки, окраски, косметологии и массажа ― SPA, если короче. Мы не виделись почти десять лет, за исключением крестин и одной совместной поездки в Испанию. Она была нам рада. Готовая заниматься и воспитывать внуков, в своей манере, на которую я сразу обратила внимание. Первое время мне было где жить и работать. Я была очень благодарна. Но все же планировала побыстрее свалить от постоянного контроля и недовольства.

Но тут еще загвоздка ― стрижки, окраска и косметология стоят примерно от 10 до 50 долларов, из которых специалист получает комиссию 50%. За массаж, который стоит 100 долларов, ты получаешь 50 долларов плюс чаевые. Конечно, с моей целью жить отдельно и растить детей в районе с хорошей школой, я не могла прожить на стрижках и прыщах.

В первый день моей работы хозяйка салона (и здесь я буду ее именно так называть, потому что она не относилась ко мне как к своей дочке, требуя от меня тоже самое, что от всех своих работников) запихнула меня в массажную комнату и сказала: «У тебя клиент через 10 минут, готовься».

– Мама, ты что! Я не умею делать массаж, ― засмеялась я.

На что она серьезно ответила:

– Ничего, справишься. Смотри, начинаешь с плеч, ― она взяла меня за плечи и движением своих рук показала, что надо делать, ― разогреваешь мышцы, тянешь туда-сюда, ну где-то у тебя на это должно уйти минут десять… Потом спускаешься на спину, работаешь вдоль мышц. Смотри, видишь, я тебе показываю, ― увидела она в зеркале мои округленные от ужаса глаза.

– Потом ноги. Сначала разогрев мышц. Потом проработка. Накрываешь клиента, чтобы он перевернулся ― и так далее, ― болтала она как ни в чем не бывало.

У входной двери раздался звон колокольчика. Пришел клиент. Этот звон колокольчика до сих пор звучит в моих ушах как приговор. С него начались шесть лет моего, еще одного, ада.

Конечно, я научилась делать массаж. Причем очень даже неплохо. У меня было много постоянных клиентов, я хорошо зарабатывала. Через несколько месяцев я смогла переехать в приличный район, чтобы мои дети ходили в достойную школу, и теперь я, только я, могла воспитывать своих детей так как когда-то мечтала.

У эмигрантов нет выбора. Твоя гордость и надежды уходят на задний план и разбиваются вдребезги о закрытые ворота американской мечты. Не знаю, как у всех остальных, но мое человеческое достоинство, женская гордость, не говоря уже о здоровье моих рук, были уничтожены. Следующие пять лет я терла бесконечные волосатые некрасивые тела или какие-то абсолютно неухоженные бесформенные женские складки.

Кроме хорошего заработка, все же было и несколько других преимуществ. Например, у меня появилось очень много знакомых, появились нужные контакты, связи. Массажист, также как и парикмахер, доверенное лицо клиента. Люди не только наслаждаются хорошим массажем, но и разговаривают, делятся своими бедами и секретами, доверяя мне свои тайны. За годы сервиса многие стали моими добрыми знакомыми, каждое волосатое тело, как оказалось, имело душу и душещипательную историю, и каждая складка была готова помочь или еще пригодиться. Мне нравилось общаться с ними в полутемной комнате, моем массажном офисе, одни спрашивали совета, другие звали на свидания, третьи просто сплетничали.

Там же я встретила своего мужа Аллена, свою лучшую подругу Тессу и других девочек из Литвы, Польши, Беларуси. Постепенно у меня создался новый круг знакомств, дружба, устоялся быт и, в принципе, не на что было жаловаться. Человек привыкает ко всему, согласитесь вы. Так же, как мы с детства привыкаем к унижению, мы привыкаем и ко всему остальному. К мужьям, быту, нищете, и нам уже ничего не хочется менять. Массаж было не самое страшное, к чему мне еще в будущем предстояло привыкнуть.

Однажды, где-то через пять лет работы на мать, в салон вошел высокий пожилой, абсолютно седой мужчина. Он был клиентом другой девушки, но она в то время была занята. Мне пришлось его взять. Все как обычно, стандартная сессия массажа. И потом через неделю снова и снова. Он стал моим постоянным клиентом, мы разговаривали на самые разные темы. Он задавал мне много вопросов и как будто пытался влезть мне в голову. Я люблю общаться и мне есть что рассказать о себе. Однажды он сказал: «Не хочу тебя обидеть, но с твоим умом, мне кажется, ты здесь просто теряешь время. Ситуация в Америке сейчас меняется, экономика на взлете. Если тебе интересно, я бы мог помочь устроить тебя в финансовую компанию. У тебя отличный английский, ты быстро соображаешь, только надо будет немного подучиться».