Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор Страница 93

– И я тоже любил Гаррисона. Он был мне не только братом, но и лучшим другом. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы однажды вернуть его дружбу.

– Дайте ему время, Чарльз.

– Но сколько же ему нужно времени еще? Ведь прошло уже больше десяти лет.

– Нужно учитывать, что все это время он был далеко, анализируя и вскармливая свои страдания. Оставайся он здесь, он бы уже давно справился с этим.

– Не думаю, что он может когда-нибудь простить меня.

– А я думаю, что он простит, что в душе он уже простил, но просто боится показать это. Он боится вновь довериться вам… Что касается меня, Чарльз, то я как раз рада, что тогда вы поступили так, как поступили.

– Рады? – Он был шокирован.

– Ну конечно! Если бы тогда вы действовали по-другому, у вас не было бы ваших чудных детей, Пруденс и Пирса… А у меня не было бы Гаррисона.

Чарльз улыбнулся.

– Как бы там ни было, думаю, вам будет приятно узнать, что скоро мы уедем отсюда и не будем больше смущать вас своим присутствием.

– О нет, я очень рад вашему приезду, – искренне сказал он. – Прошу вас, оставайтесь здесь столько, сколько захотите. Могу я попросить вас об одном одолжении?

– Конечно.

– Увидев ваш автомобиль, я хочу приобрести такой и себе. Могли бы вы сказать мне, где вы его купили?

– Да. Его заказал для нас мой дедушка, чтобы мы забрали его уже в Корке. Я свяжусь с ними и организую такое и для вас. Впрочем, машины очень дорогие.

– Это не важно – цена значения не имеет.

Гаррисон и Виктория шли по гальке на берегу озера, обняв друг друга за талию.

Гаррисон рассказывал о своем детстве.

– Рождество в Армстронг-хаусе всегда проходило по-особому. В эти дни мы были единой большой и счастливой семьей.

– Звучит идиллически. Здесь все в точности так, как ты мне описывал.

– Не думаю. Вся наша семейная близость, похоже, очень быстро уходит. Если уже не ушла.

– Гаррисон, знаешь, я подумала, что нам не стоит возвращаться в Штаты.

– Ну и что же нам делать тогда?

– Мы можем остаться здесь.

– В Армстронг-хаусе? – скептически спросил он.

– Нет, конечно. Но мы могли бы поселиться здесь в своем доме. Арендовать его на время.

– Ты что, с ума сошла? А как же наша с тобой жизнь в Америке?

– А что с ней случится? Она подождет нас, пока мы решим вернуться обратно. Мы ведь богаты – можем делать что захотим и жить где вздумается.

Гаррисон остановился и посмотрел на нее.

– Мне кажется, что ты плохо подумала.

– Я всегда мыслю конкретно. И сейчас я вижу, что в семье твоей кризис. На прошлой неделе я слышала, как Джеймс и Чарльз ужасно ссорились. Совершенно очевидно, что Эмили несчастна из-за того, что творится в ее жизни. А ваша вражда с Чарльзом действует очень разрушительно.

– Но в создавшейся ситуации нам все-таки удалось вести себя цивилизованно по отношению друг к другу, – подчеркнул Гаррисон.

– Такая цивилизованность еще не означает добрых отношений, Гаррисон.

– Это лучшее, что может быть между нами при сложившихся обстоятельствах.

– Обстоятельствах, которые имели место много лет тому назад. Насколько я могу видеть, он отчаянно старается протянуть тебе руку дружбы, которую ты игнорируешь.

– Потому что я не хочу этого!

– Гаррисон! – потеряла терпение Виктория. – Неужели смерть Лоренса ничему тебя не научила? Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от дружеских отношений со своими близкими. Из-за своей вражды с Чарльзом ты не виделся с отцом все эти годы, которых уже не вернешь. Ты в будущем не пожалеешь, что не провел время со своей матерью и твоей семьей сейчас, когда они все в тебе так нуждаются?

– Не думаю, чтобы они как-то нуждались во мне.

– И тем не менее это так. Мне кажется, что ваша семья начала разваливаться после того, как ты уехал в Америку. Ты такая сбалансированная личность, Гаррисон, а этой семье не хватает именно сбалансированного человека. Если ты уедешь от них теперь, я даже не знаю, что будет с вашим семейством в будущем.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Виктория? Тебе почему-то кажется, что ты можешь исцелить всех и вся.

– Тебя ведь я исцелила, разве не так? – улыбнулась она ему.

– Но исцелять мою семью – не твоя задача.

– Гаррисон, а ты помнишь, как меня зовут?

Он озадаченно взглянул на нее, но все же ответил:

– Виктория Ван Хувен.

– Нет! Мое имя Виктория Армстронг, и эта семья – моя семья. Я хочу получше узнать их всех и всех их любить.

– Но… но… неужели ты действительно смогла бы жить здесь?

– Разумеется, смогла бы. Мне нравится этот народ, эти ландшафты, местная еда. И это место могло бы стать прекрасной базой, откуда мы могли бы путешествовать по всей Европе, как всегда того хотели.

– Ну, не знаю…

– Может быть, есть еще какая-то причина, по которой ты не хочешь оставаться здесь?

– Какая, например?

– А Арабелла? Может быть, ты до сих пор испытываешь к ней чувства. Я легко могу представить себе, как ты влюбился в нее с первого взгляда.

– Не говори глупости, она для меня ничего не значит!

– Хорошо – я рада это слышать! Тогда, получается, ничто не может нам помешать остаться и жить здесь, – улыбнувшись, сказала она ему.

54

Арабелла сидела в гостиной и читала книжку Пирсу и Пруденс, а Чарльз просматривал свою газету, когда с улицы раздался шум подъехавшего автомобиля.

– Неужели Гаррисон и Виктория вернулись так скоро? – спросила Арабелла.

– Нет, это папин новый автомобиль! – возбужденно взвизгнула Пруденс, и дети кинулись к двери.

– Что еще за новый автомобиль? – удивилась Арабелла.

Чарльз отложил газету в сторону и подошел к окну.

– О да, они доставили его из Корка.

– Ты ничего не говорил мне о покупке автомобиля, – сказала Арабелла, встревоженная тем, что дорогостоящие замашки ее мужа, похоже, вернулись к нему в полной мере с того момента, как к нему перешло право владения поместьем.

– Что, правда?

– Откуда ты его взял?

– Это все организовала Виктория, да еще и умудрилась получить для меня скидку в придачу.

– Неужели это все она? – сказала Арабелла, подходя к мужу и глядя из окна на новенькую машину, на которую уже вовсю карабкались дети.

– Да, она молодец.

– Но ты ведь даже не знаешь, как управлять этой штукой!