Пленница мрачного лорда - Николь Лок Страница 9

Для Тига не имело значения, что тетка ненавидит его. В конце концов, это чувство разделяют едва ли не все вокруг. Он станет защищать ее, откупаясь от Церкви, потому что находится у тетки в неоплатном долгу.

– Не сомневаюсь, что именно упрямство и придает ей сил, – заметил он.

– Ну, столкновение зимних традиций определенно не даст заскучать на Рождество, – согласился Рэйен.

Победителей в этой схватке не было, но Тиг всегда следил за тем, чтобы волю Ффайон уважали, поэтому жители деревни проводили свой языческий ритуал тайно. Это самое меньшее, что он мог сделать для тетки.

Тиг был еще мальчишкой, когда его мать произвела на свет Рэйена, и, конечно, в комнату к роженице его не пустили. Но Ффайон была с ней до конца, заботилась о ней в ее последние часы. Зная, сколь искусна тетка, Тиг не сомневался, что она отчаянно боролась за жизнь его матери.

– Сдается мне, ее состояние ухудшается, – с тяжким вздохом заметил Рэйен. Дыхание его тут же превратилось в облачко пара. – Когда она шла к столу, я сразу понял, что она нездорова. Так она была бледна и вспотела изрядно. – Он обхватил себя руками и энергично похлопал по спине в попытке согреться. – А ее молитва! Я ни слова не разобрал.

– Сегодня ты произвел на тетушку успокаивающее воздействие, – примирительно сказал Тиг.

Еще в детстве Тиг вообразил – и частично верил до сих пор, – что Ффайон забрала боль и горе сестры, присвоив их себе, чтобы та могла спокойно перейти в мир иной. Потому что с тех пор тетка разительно переменилась. Лицо ее постоянно светилось злобным огнем мщения, источника которого Тиг понять не мог.

Но всего ему понимать и не требовалось. Достаточно того, что он уразумел самое главное: он в долгу у тетки, оплатить который не в состоянии. Ее страдания были ему ненавистны.

– Мне больно видеть произошедшие в ней изменения, – молвил Рэйен.

Тиг не мог не согласиться с братом. Ффайон – единственная оставшаяся у них родственница. Ее припадки продолжаются на протяжении многих лет, и она становится все более требовательной и властолюбивой. Вот и сейчас она не могла скрыть раздражения из-за того, что в замке появилась Анвен.

– Пусть женщина из Брайнмора останется на неделю, – сказал он. – Но у ее двери нужно выставить часовых.

Рэйен с недоумением воззрился на брата:

– Часовые у двери Анвен?

Тиг наградил его угрюмым взглядом.

Рэйен пожал плечами.

– Ей это не придется по вкусу, но, вздумай мы ее переносить, только навредим, поэтому у нас ей в самом деле будет лучше.

Тиг скривил губы:

– Будет лучше у нас, говоришь? Неужто позабыл об угрозах и о том, что она из вражеского поместья?

– С тех пор как принесли ее сюда, мы больше не получали угроз, привязанных к трупам животных.

– Предупреждения и раньше доставлялись раз в несколько недель, а злодей пока не проявил себя.

– Все это очень странно. У нас никогда не требовали ни денег, ни лошадей, ни услуг. Враг грозится уничтожить тебя, но даже не пытается напасть.

Прислонившись к стене, Тиг почувствовал порыв холодного ночного ветра. Пока враг не проявит себя, он вынужден сражаться с призраками. Его военная подготовка и умение обращаться с мечом бесполезны, ведь он не в состоянии ни увидеть, ни поразить врага. Какой же он лорд, раз не способен защитить своих людей?

– Как? – Тиг ударил кулаком в стену. – Как он проникает сюда? Как добирается до скота или соколов?

– Он и не проникает, он уже здесь. – Рэйен покачал головой. – Знаешь, что я думаю? Пора перестать спрашивать, как это происходит, и задаться другим вопросом: почему?

Тигу едва удавалось скрывать нетерпение.

– Я думал, что из посланий это и так ясно.

– Ну да, кто-то тебя сильно невзлюбил, но почему именно сейчас? Почему одни угрозы, но никаких действий?

– Враг ждет, пока страх распространится, прежде чем нанести удар. Мы и сами так же поступали в Долвидделане. Страх – это залог победы.

– Разве мы здесь напуганы?

– Великий Боже, конечно нет, – зарычал Тиг. – Никогда.

– Вот именно.

Тиг повернулся к Рэйену:

– И что из этого следует? Враг хочет, чтобы я не боялся?

– Нет, это означает, что дело тут в другом.

– Или что неприятель просчитался, – сказал Тиг. – Но узнаем мы, кто прав, только с появлением нового послания.

– Мы абсолютно уверены, что тут действует один и тот же человек? – спросил Рэйен. – Судя по размаху доставляемых сообщений, их может быть по крайней мере двое.

– Нет, он должен быть один. Я не стал бы ставить под сомнение стражу Гвалчду. Двоим сюда точно не пробраться незамеченными. – Помолчав немного, Тиг мрачно добавил: – Один человек здесь орудует или двадцать, я положу конец этой призрачной войне.

– Когда ты в таком состоянии, у меня не возникает вопросов, почему тебя прозвали Дьяволом из Гвалчду. Неудивительно, что король доверил тебе этот стратегически важный замок.

– Гвалчду принадлежал нашей семье задолго до Валлийских войн короля Эдуарда и его военной кампании против Шотландии. Даже сотне королей не удастся передать управление этим замком кому-то еще.

– А Эдуарду ты про угрозы говорил? – спросил Рэйен. – Уверен, что его эти игры не порадуют.

Тиг отрицательно покачал головой:

– Ему со скоттами забот хватает, так что он едва отвечает на послания касательно наших позиций в Уэльсе. Не лучшее время беспокоить его личными проблемами.

– Возможно, он чересчур беспокоится о хворающей Элеоноре.

Тиг никогда не понимал одержимости Эдуарда своей женой. Время, что он проводит подле нее, можно было бы употребить на решение проблем в Шотландии и укрепить власть в Уэльсе.

Тиг вспомнил отношения родителей. Они тоже казались преданными друг другу, но на поверку все оказалось ложью. Отец бросил семью и жену в тягости ради другой женщины. От горя у его матери начались преждевременные роды.

– Привязанность короля к Элеоноре вытягивает из него силы, – заметил Тиг. – Она подарила ему столько сыновей, что хватило бы на дюжину монархий.

Рэйен похлопал брата по спине.

– Это любовь, Тиг, а не просто привязанность. Многие с тобой не согласятся и скажут, что именно любовь к жене помогает Эдуарду достойно выдерживать все испытания.

– Любовь, говоришь? И какой же в ней прок, в этой любви?