Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина Страница 9

Книгу Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина читать онлайн бесплатно

Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина - читать книгу онлайн бесплатно, автор Татьяна Успенская-Ошанина

Все засмеялись.


После их конфликта отец под каким-нибудь предлогом — то узнать, сколько времени, то с просьбой покормить его — стал являться к ней в комнату. Спрашивал о её делах: что проходит по литературе или истории, что читает, с кем дружит. Потом начинал рассказывать о себе. Как строил город на Кольском. Как на фронте чуть не погиб — совсем рядом со «сценой» разорвался снаряд, и его засыпало землёй, пока откопали, пока привели в чувство… А когда Марья размякала, обрушивал на неё тексты передовиц, лозунги митингов. Именно в этот период он стал водить её на правительственные приёмы. «Приглядись, какая умница! — шептал ей. — С утра до ночи в работе — для общества! А это — генерал! Правая рука министра культуры!» Поначалу Марье нравилось, как все смотрят на неё, как с ней разговаривают, точно со взрослой, и сама атмосфера приёмов нравилась, когда даже с министром можешь поговорить! Но однажды поняла: отец приобщает её к своей жизни, чтобы она поверила в то, во что верит он. Севрюги с белугами, угри с раками, икра пусть себе красуются под ярким светом! Один раз сказалась больной, другой. В третий придумала собрание, в четвёртый — вечер в школе. Не хочет она больше «райкомов» под тихую музыку! Отец пообижался и отстал. При встречах неизменно был ласков, но к сближению больше не стремился.


Мама с отцом прожили вместе двадцать лет. Что она знает о маме, об отце? Часто вечерами вместе уходят. Часто принимают гостей. Очень часто уезжают сниматься в другие города, бросая их на домработниц, меняющихся, как листки календаря. Родители живут своей бурной жизнью, им с Ваней в этой жизни с каждым годом всё меньше места. Иногда мама прорывается к ним — с Чеховым, с разговорами о смысле жизни, с газетами-спектаклями, но газеты-спектакли отошли в прошлое вместе со сказками и куклами, а «смысл жизни» не вызывает энтузиазма — умные разговоры глохнут, не успев начаться. И мама отступила, предоставив их самим себе.

С четырнадцати лет, когда Марья неожиданно взбунтовалась, с последней их общей газеты и общей сказки она снова погрузилась в спячку. После уроков бежала домой — от лжи и мероприятий. После массового приёма, когда почти все девчонки класса вступили в комсомол, её оставили в покое. Годились любые отговорки: занятия по английскому, нужно к врачу, приехала тётя из Ленинграда, болит голова. Видимо, теперь хватало послушных исполнителей и без неё. Дома учила уроки, читала Мопассана и Куприна и не могла, не умела ухватить себя, хотя была полна лишь собой одной. Марья спала с открытыми глазами, но машинально выполняла все необходимые обязанности. Не осознавала, но фиксировала каким-то механическим счётчиком то, что происходило вокруг: «фотографировала». Сейчас фотографии — перед ней.


Ваня разбудил её среди ночи. Положил ледяную ладонь на её губы — молчи! Потянул за руку с кровати, подставил ей под ноги шлёпки. Вся ещё спящая, смутно услышала какую-то возню, глухую борьбу, рвалось чьё-то дыхание — сон никак не отпускал, сквозь него не пробиться к происходящему. Иван приоткрыл дверь. Марья, как сомнамбула, пошла к светлому проёму.

— Прочь из дома! — свистящий шёпот отца.

Кому это он?

Шёпот гремит, жжёт.

Сегодня был праздник — они с Иваном окончили школу. Всё как всегда: гости, цветистый тост Меркурия за взрослую жизнь, вкусная еда, музыка. Отец ушёл провожать гостей, Колечка прикорнул в гостиной на диване — как всегда в последнее время, перебрал. Они с Иваном ушли спать, лишь закрылась дверь за гостями и отцом.

Снится ей голос отца? «Искалечила мне всю жизнь, замучила, перекрутила. Мы разводимся».

Они с Иваном — одно целое, припали друг к другу, держатся за руки. Их бьёт одна дрожь.

Почему мама молчит? Что мама сделала такое ужасное?

Отцовский шёпот оглушает, делает происходящее всё более непонятным: «Унижала всю жизнь. Отвернись. Не смотри своими глазищами. Да, я сделал тебя неудачницей. Я!» Отец свистит шёпотом. Страшнее крика. За все углы комнаты, за все двери, за все косяки цепляется, застревает в доме, и в них с Ваней навечно застревает этот шёпот.

Упал стул. Непонятны звуки, шорохи.

— Мотя?!

Мамин голос?

Показалось. Мама молчит. Почему молчит?

— Надралась, теперь будешь куролесить всю ночь! Актриса! Надоело. Надоели твои ночные спектакли. Комедиантка! Сегодня не выйдет. Припас тебе снотворное. На-ка запей, на этот раз водичкой. Нечего прятать за щеку, знаю твои хитрости! Что я сказал? Глотай! Хочу спать. Иди, иди к себе. Баиньки. — Снова борьба. — Отвернись, я говорю, не таращься, не разжалобишь. Пей, я говорю. — Злое дыхание отца.

И вдруг — тишина. Глухая. Такая только когда смерть. Не слышно ни шагов отца, ни скрипа дверей. Уши забиты свистом, стуком пульса, страхом.

Они с Ваней сидят, прижавшись друг к другу, на Марьиной тахте. Нет слов, способных передать их смятение. Наконец, измученные, засыпают. Ноги свисают неудобно. Затекли. Мышцы стали, как кости. Острая боль будит Марью. Марья пытается встать на ноги, ноги подламываются, она растирает чужие икры.

Яркое солнце в комнате. И в комнате — отец. Небритый, незнакомый. Мятые щёки. Смотрит мимо них, не видя. Чужое выражение лица, лицо перечёркнуто сузившимися губами и складками, схватившими губы в скобки.

— Вы — взрослые, должны понять, я полюбил другую женщину, я ухожу. — Не удосужился поинтересоваться, как они восприняли его слова, вышел из комнаты.

Ещё можно остановить отца, просить его, умолять.

О чём? Чтобы остался с мамой? Чтобы остался с ними? Об этом не просят. Да и не найти слов, способных разрушить безжалостность того, что сказал отец, нет сил оторвать каменные ноги от пола.

Отец вернулся днём. Стремительно вошёл к маме в комнату и — застыл как вкопанный. Дёргалась бровь, кричали глаза отчаянием, болью, ненавистью, любовью. А может, Марье примерещилось это? Может, просто отец отдышивался от своего бега по улице, лестнице, квартире?

Мама лежала, отвернувшись к стене, словно не услышала, что он ворвался в её комнату.

Отец постоял, постоял над ней и закричал:

— Хватит играть. Ты не на сцене. Надоело. — У отца дёргается бровь. Отец снова кричит петухом: — Повернись ко мне, кому говорю? Ну?! Посмотри на меня! Ну?! У меня есть размен. Тебе с ребятами трёхкомнатную, мне — однокомнатную. Договорился в Моссовете. Мебель тебе, — скачет голос отца. — Одеяла тебе. — Отец щедро «отказывает» матери старые изношенные вещи общей жизни — вытершиеся, потускневшие от чисток пледы, разрозненные чашки с тарелками от сервизов, облупившиеся шкафы. — Я беру книги и проигрыватель.

Отец ушёл к восемнадцатилетней девочке, в новом фильме игравшей его дочку, очень спешил официально связать с ней свою жизнь, торопил развод, грубо кричал на мать по телефону, и его голос разносился по дому эхом.

А мама под грохот готовящегося к фестивалю города, под отцовский злой голос лежала безучастная ко всему — к отцовским требованиям поспешить, к размену квартиры, к неожиданной для всех делёжке вещей. Взгляд отрешённый, губы опухшие, как от слёз, хотя мама не плакала.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.