Соблазн гнева - Татьяна Голубева Страница 9

– А почему ты в горничные пошла? Родителей нет?

– Есть, – вежливо ответила Вера. – Но они не в Питере живут.

– А ты, значит, решила попытать счастья в большом городе? Вместо того чтобы дома учиться или работать, в прислуги нанялась? Наверное, думала, что актрисой станешь или топ-моделью? Ну, для модели у тебя фигура неподходящая. Рост маловат, бюст явно велик.

Щеки горничной порозовели.

– Я вообще-то дома, в райцентре, восьмилетку закончила, – с едва заметной обидой в голосе сказала горничная. – А потом вот в Питер приехала, думала, дальше буду учиться. Мне очень хочется переводчицей стать.

– И почему не учишься?

– А на что? – пожала плечами девушка. – Родители меня содержать не могут, а чтобы высшее образование получить, надо деньги иметь. Вот, может быть, сумею скопить немножко по богатым домам, а тогда уж…

– И давно ты… по богатым домам? – поинтересовалась Марина.

Горничная вздохнула – тяжело, нервно. И ответила тихо и очень серьезно:

– Ваш дом – третий. Да и здесь, похоже, не задержусь надолго.

– Почему? – удивилась Марина. – Тебе у нас не нравится?

Девушка криво усмехнулась:

– Не во мне дело. Мне-то все нравится, и я с любой работой справлюсь.

– Тогда в чем проблема?

Горничная скосила глаза в угол и промолчала. Марина сообразила: наверняка Инна опять фортель выкинула. Мачехе очень нравилось изображать безумную ревность. А папашка, старый дурак, с удовольствием верил, что супруга любит его без памяти и потому ревнует к каждой юбке. Идиот.

Марина решила сменить тему:

– Значит, хочешь быть переводчицей? Английский язык, конечно, ведь так?

– Да, в школе у нас английский был, – кивнула Вера. – И я им занимаюсь в свободное время, каждый день. Хотя бы час перед сном. Но мне хочется еще и китайский выучить.

– Китайский? – вытаращила глаза Марина. – Зачем?

– Перспективы большие, – пояснила горничная.

Марина была удивлена не на шутку. Ай да мышка! Каков характер, каковы замыслы! Мало того, что она, с какой-то районной восьмилеткой за душой, каждый день учит английский язык, так она еще и на китайский замахнулась! Да, девочка совсем не так проста, как с виду кажется.

– Интересно, – задумчиво произнесла Марина, – и сколько же тебе нужно денег, чтобы закончить сначала школу, а потом институт?

– Школу я уже закончила, – возразила Вера. – Экстерном сдала, так что аттестат у меня есть.

– Ого! Значит, осталось только высшее образование получить?

Горничная промолчала, а Марина снова внимательно всмотрелась в нее. Девочка была недурна собой, вполне могла бы найти себе богатого покровителя. Не хочет? Принципы не позволяют? Считает, что лучше надрываться в чужих домах, угождать капризным хозяйкам?

– Так сколько же нужно на институт? – повторила Марина свой вопрос.

– Много.

– Много – это не цифра.

– Вы серьезно спрашиваете? – В голубых глазах Веры вспыхнуло недоумение. – Зачем вам знать?

– Просто так, – беспечно бросила Марина. – Интересно, и все. Ну?

– В общем… ну, в зависимости от того, где учиться, конечно, – осторожно заговорила горничная. – Может быть, две тысячи долларов в год.

– Сколько лет?

– Пять.

– Итого десять штук. Мелочь. Но ведь эти пять лет еще и существовать на что-то нужно?

– Это ерунда, – робко улыбнулась Вера. – Я заработаю. Мне совсем немного ведь надо.

– А жить где будешь?

– В студенческом общежитии, конечно.

– С ума сойти! – решила Марина. – Просто поверить невозможно. Неужели тебе действительно так хочется учиться, что ты готова жить в общаге, питаться кое-как, одеваться черт знает во что?

Вера молча повела плечом, как бы говоря: да, хочется, а что тут странного?

И Марине вдруг захотелось раз в жизни сделать по-настоящему доброе дело. В конце концов, что такое десять тысяч долларов? Она на наряды и на собственные прихоти тратит не то что в год, а в месяц гораздо больше, несравнимо больше. Нет, разумеется, Марина не собиралась в чем-то ограничивать себя, но ведь у ее отца денег куры не клюют. Почему бы не попросить папашку дать Вере нужную сумму? Он любит играть в благородство. Тем более что Инна явно намеревается и эту девицу из дома выставить… Вот и пусть бы мышка шла учиться! Как раз и время подходящее – июль, скоро вступительные экзамены в высшие учебные заведения.

– Ладно, иди, я подумаю, что можно сделать, – сказала Марина. – Черт его знает, может, и получится…

Она не договорила, решив, что ни к чему вселять в девчонку преждевременные надежды.

Да, ей не хотелось, чтобы Вера размечталась о несбыточном, а потом свалилась с заоблачных высот на землю. Марина сама пережила такое и никому не пожелала бы испытать подобное крушение.

…Как она представляла себе встречу с папочкой! Как она мечтала о ней, живя в лесу, в избушке на курьих ножках! Она представляла отца гигантом, силачом, добрым и веселым волшебником… Конечно, бабушка показывала ей фотографии своих сыновей, но Марина, наверное, была слишком мала, чтобы критически оценить внешность отца, которого она ни разу не видела. Да и Сергей Пафнутьевич был на тех снимках еще школьником, мальчишкой…

И вот наконец до встречи остались считанные часы. Хотя тянулись они, казалось, бесконечно.

Долго, слишком долго ехала большая черная машина через страшные открытые пространства. И еще время от времени она, не останавливаясь, пересекала пугающе огромные поселения с серыми высокими домами во много-много этажей. Марина впервые в жизни увидела не на картинке, а собственными глазами и железные дороги, и мосты через широкие реки, и множество разных автомашин…

Она только теперь начала понимать, что такое «большой город», и никак не могла сообразить, хочется ли ей в таком городе жить.

А потом вдоль дороги снова на какое-то время встали леса – но совсем чужие, незнакомые. Марина сразу заметила, что деревья здесь другого цвета. Ну, может быть, не цвета, а оттенка. В том смысле, что они были, конечно, зелеными, но с легким отсветом голубизны, как будто сильно замерзали за ночь и не успевали отогреться днем… Марине очень хотелось спросить, почему это так, но дяди, везшие ее в большой город к папе, не вызывали у нее доверия, и говорить с ними она опасалась.

А еще потом они приехали в тот город, где жил ее папа…

Тогдашняя жена отца, Вероника Альбертовна, пришла в ужас, увидев девочку.

– Невообразимо! – восклицала она, осторожно прикасаясь к вискам длинными кроваво-красными ногтями. – Невообразимо! Как можно было до такой степени запустить ребенка? Ты только посмотри на ее руки, на ноги! А волосы? Не удивлюсь, если у нее обнаружится педикулез!