Соблазн гнева - Татьяна Голубева Страница 10

Марина не знала, что такое педикулез, но сразу почувствовала: за этим словом кроется что-то обидное для бабушки Натальи. И она закричала:

– Сама ты кулез!

Человек, назвавшийся ее отцом, но ничуть не похожий на героя Марининых фантазий, строго сказал:

– Мариша, веди себя прилично!

– Да откуда ей знать о приличиях? – картинно изумилась его супруга. – Она же настоящая лесная ведьмачка!

– Сама ты ведьма! – завизжала Марина. – Вон когти-то какие красные! У людей таких не бывает!

Вероника Альбертовна нервно расхохоталась и сказала девушке, одетой в темно-синее платье с кружевным белым воротничком:

– Забирайте ее. Отмыть, постричь, вообще привести в порядок.

– Не дамся стричь! – заволновалась Марина. – Бабуля говорит, у девочек волосы должны быть длинными! Чтобы косу заплетать!

– Может, и правда ни к чему? – с сомнением произнес неприятный дядька, который якобы и был папочкой Марины. – Волосы красивые, и если там нет… ну, ничего такого… пусть носит длинные.

Вероника Альбертовна пожала плечами и соизволила дать согласие…

Марина вышла в кухню своей новой квартиры и огляделась, не зная, что ей нужно для сбора осколков с пола. Какой-то совок, наверное? Веник, щетка? Черт побери, у нее нет ничего подобного! А пылесосом собирать стекла нельзя, уж это точно. Острый осколок может разрезать шланг, и кранты машине. И придется покупать новый пылесос. О-о!..

Какой ужас!

Марина схватилась за голову и с размаху села на угловой диванчик. Ей теперь придется постоянно считать гроши, постоянно думать о том, как и на что жить! Сволочь Дикулов перевел на ее счет в банке сто тысяч баксов и заявил, что больше она никогда ни копейки не получит! Сто тысяч долларов – и все! Да еще почему-то положил деньги не на карточку, как всегда, а в Сбербанк на книжку, и теперь Марина обладала серой картонной книжечкой, с которой не сунешься в банкомат. Чтобы получить деньги, ей нужно тащиться на Казанскую улицу, предъявлять вот этот кусок картона, получать деньги в кассе… кошмар!

Что же ей делать?!

Наверное, придется устраиваться на работу, но куда? Она же ничего не умеет! И кстати, сколько ей будут платить, если, например, она решит стать… ну, скажем, продавщицей?

Станет продавщицей, отлично. И будет вынуждена постоянно угождать разным капризным дурам…

Вроде нее же самой.

Марина вспомнила, как она обычно вела себя в магазинах, и поежилась. И ведь продавщицы как-то умудрялись не терять терпения, всегда держались вежливо, никогда не позволяли себе огрызнуться, хоть как-то дать понять, что им не нравится хамоватая покупательница…

Интересно, как им это удается? Наверное, их специально учат, решила Марина.

И что же все-таки делать с осколками?

…У бабушки был железный совок для мусора и замечательный веник из просяной соломы. И в их маленьком домике всегда было чисто-чисто, нигде ни сориночки. Марина уже в три года умела мести пол…

«Неужели сейчас не справлюсь? – сердито подумала Марина. – В детстве-то отлично получалось». Вот только когда оно было, это детство… Ей двадцать один год, она уже пятнадцать лет живет в городе и все эти пятнадцать лет ничего не делала своими руками, потому что в доме отца порядок наводила прислуга.

Не надо было сегодня столько пить. Полбутылки коньяка с утра выхлебала, черт побери, за руль теперь не сесть.

Марина подошла к кухонному окну, посмотрела вниз, во двор. Ее красный «лексус» стоял рядом с потрепанными «Жигулями» и выглядел… глупо выглядел, если честно. Впрочем, папашка все-таки не стал выставлять Марину куда-нибудь в дикие новостройки, купил ей однокомнатную квартиру в приличном доме на канале Грибоедова, хотя и в районе Сенной площади. Подъезд охраняется, двор тоже, но вообще в доме живет слишком уж разнообразная публика.

Марина покачала головой и отошла от окна. Здесь даже коммунальные квартиры есть, какой ужас! И их жильцы, конечно же, ничего не платят за охрану, сидят на шее у более состоятельных соседей.

Марину снова пробрало холодом.

Она ведь теперь тоже нищая!

Такая же нищая, как в детстве.

Ну, может быть, не совсем такая, мысленно поправила себя Марина. Все-таки Дикулов и квартиру ей обставил, и шмотки отбирать не стал, и даже кое-что из драгоценностей позволил взять с собой. Не все, конечно, только несколько недорогих вещиц. Наиболее серьезные украшения остались в сейфе. Но воистину бесценные часы «Корум», коллекционный экземпляр «Райская птица» в золотом корпусе, инкрустированном бриллиантами, и теперь красовались на руке Марины. Может быть, потому, что это был подарок к восемнадцатилетию?

У Марины защипало в носу, к горлу подступили пьяные слезы. Ей страшно хотелось разрыдаться в голос, но она сдержалась. Нет, больше она из-за этого гада плакать не станет. Она справится. Сама решит все свои проблемы…

Да, и начать нужно, пожалуй, с проблемы осколков на полу… сволочь Дикулов, даже ковра ей не купил! В комнате – голый паркет, в кухне вообще линолеум, это просто неприлично…

А посуда?!

Дикулов, наверное, был уверен, что Марине, выросшей в деревенской глуши, безразлично, из чего есть и пить. Что она за все годы жизни в Петербурге так и не поняла разницы между дешевым фаянсом и хорошим фарфором. Купил ей всякую дрянь. Убила бы гада!

И еще, чтобы окончательно унизить и растоптать Марину, проклятый Дикулов приобрел толстенную поваренную книгу. Дескать, учись сама куховарить, рыжая красавица. Никто больше тебе сотэ из почек готовить не станет, никто больше тебе в комнату не подаст разварного судачка или пожарские котлетки, никто больше не пригласит к столу, накрытому крахмальной скатертью, сверкающему тяжелым серебром, хрусталем, позолоченными бутылочными передачами…

– Ну и черт с ним, – вслух сказала Марина. – Пошел бы он, этот Дикулов, куда подальше! Обойдусь.

Но ее сердце продолжало кипеть злобой. Хоть бы он разорился, урод Дикулов, хоть бы все его магазины сгорели к чертям собачьим…

Марина с удовольствием представила, как полыхает огромный магазин «Дешево, да мило» и багровые языки огня вздымаются до небес. Самой поджечь, что ли?

Пересчитав наличность и решив, что еще на день-другой денег должно хватить и в банк тащиться незачем, Марина вышла в довольно просторную прихожую. Правда, сейчас тут и повернуться-то было негде. Все свободное пространство занимали огромные пластиковые мешки, набитые верхней одеждой и обувью. И в комнате точно так же громоздились мешки с платьями и прочим… здесь ведь не было специальной гардеробной комнаты, и Марина просто не представляла, где и как она развесит свои наряды. Дикулов даже платяного шкафа почему-то ей не купил! Торчит в углу нечто вроде помеси громадного секретера с буфетом, и все! Ладно, эту проблему решим позже. Сейчас Марине нужно было просто отыскать какую-нибудь легкую куртку, чтобы выйти из дома и купить веник и совок. Еще вчера было жарко, а сегодня вдруг похолодало. Впрочем, вторая декада сентября началась, так что особого тепла ждать уже не приходилось.