Великолепный - Джейн Уилсон Страница 8

Поймав бумажный клочок, он пробежал глазами предсказание: «Твоя любовь приведет тебя к давно потерянному родственнику. Ждет богатство и счастье». Келси положил карту в карман рубашки.

— Любовь, богатство, счастье. Не жизнь, а сказка.

Он взглянул на стоявшую рядом Марси. Может, он действительно нашел все сразу. Только время способно знать будущее. Его ждет работа во Флориде, и после завтрашнего аукциона лишь чудо способно удержать их вместе.

— А что говорят вам?

— «Открой глаза — и найдешь вечную любовь. Все твои желания и мечты исполнятся». — Марси засмеялась. — Они всем говорят одно и то же.

— Вы должны верить. — Келси обнял ее за талию и притянул к себе.

Он не мог понять, чем его так привлекала честолюбивая леди-администратор. Для мужчины, избегавшего серьезных отношений и дорожившего свободой, он проводил с ней неоправданно много времени. Ему вообще несвойственно заводить романы с подобными женщинами. Он предпочитал легкомысленных простушек, обладавших единственным достоинством — красивым телом.

Марси покачала головой:

— В такое надувательство верят лишь дети и подростки, а не серьезные деловые женщины вроде меня. — Но в ее карих глазах мелькнуло озорство.

— Дорогая, вы чересчур серьезны для своих лет. Сколько вам? Двадцать пять?

— Благодарю. — Она быстро поцеловала его. — В прошлом сентябре мне исполнилось тридцать два.

— Люблю, когда женщина старше. Мне исполнилось столько же, но в декабре.

— Тогда научитесь уважать старших. — Марси сунула предсказание в карман модных джинсов. — Не посмотреть ли нам, что здесь за оркестр?

— Да, мэм.

Он весь день ждал случая подержать ее в объятиях, а танцы при луне и звездах — самая подходящая обстановка для романа. Он тайком погладил свой талисман.

На эстраде темноволосая певица группы кантри рыдала в микрофон, аккомпанируя себе на гитаре. Келси хотел притянуть Марселлу к себе, но она стояла, окаменев.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет… Просто здесь до ужаса много народу, и я, кажется, злоупотребила ненужной едой.

— Давайте прогуляемся вдоль берега. Свежий воздух нам обоим не повредит.

Держась за руки, они молча шли по безлюдному пляжу. Набегающие волны смывали с мокрого песка оставленные ими следы.

— Может, все-таки потанцуем, моя прекрасная леди? — Келси обнял ее. — Под нашу собственную музыку.

— Не стоит. Простите меня за странное поведение возле эстрады. — Марси повела его к ступеням волнореза у кромки берега.

— Не хотите рассказать мне о себе? — спросил он, когда они сели на одну из ступеней.

Она редко говорила о своей прошлой жизни, но поведение Келси располагало к откровенности.

— Дело в том, что я ненавижу кантри. Музыка кантри пробуждает во мне плохие воспоминания. Я считаю, что она лишила нас матери.

Келси сжал ее руку:

— Что вы имеете в виду?

— Моя мать Руби пела под кантри. Она познакомилась с моим отцом, когда выступала с местной группой. Они поженились, вскоре родилась я, а через два года Роджер. Он похож на нее, такие же черные волосы и голубые глаза. Я похожа на папу.

Келси намотал на палец ее короткий завиток, но продолжал молчать. Его нежное отношение побудило Марси вспомнить то, о чем она хотела бы забыть.

— Папа много работал, но времена были не из лучших. Руби обвиняла его в том, что он погубил ее карьеру, засадив в провинциальном городишке с двумя детьми. Потом она стала петь в местной группе и уехала с ними.

— А как же вы с братом?

— Папа всегда отсутствовал, много работая, его смена длилась семь дней. Когда он приехал, то увидел в трейлере нас одних и записку от жены. Кажется, он хотел вернуть ее, но Руби отказалась.

— Добилась успеха?

— Нет. Когда мне исполнилось четырнадцать, дошел слух, что она умерла. Если папа и знал подробности, то никогда о них не говорил. Я не пролила ни слезинки.

До сегодняшнего дня. Единственная капелька, сбежавшая по ее щеке, облегчила Марселле боль детских воспоминаний.

— А ваш отец еще жив?

— Он погиб. Несчастный случай на работе. Мне тогда было семнадцать, Роджеру — пятнадцать. Он забрал свою часть страховки, купил себе новую спортивную машину. Я потратила деньги на учебу в колледже.

— Учеба сделала вас сильной женщиной, Марселла. Вы должны собой гордиться.

— Извините, я не хотела портить вечер подробностями своей жизни. — Она слабо улыбнулась.

— Спасибо, что поделились ими со мной. — Он шутливо поцеловал ее в лоб. — А теперь прокатимся на Александре, как я обещал. Может, нам удастся схватить медное кольцо.

— И все наши желания исполнятся?

Келси поднялся и заставил встать ее.

— Если вы будете верить.

Когда они вернулись в парк, людские толпы значительно поредели, огни погасли, машины одна за другой устремлялись к автостраде, оставив на стоянке одинокий фургон Келси.

— Мы опоздали! — воскликнула она. — Все закрыто.

Он взглянул на часы:

— Да, праздник продолжался до одиннадцати, а сейчас полночь.

— Извините, что помешала вам развлечься. И с Александром ничего уже не выйдет.

— Я бы так не сказал.

Келси решил сделать все, чтобы Марселла никогда не забыла сегодняшнюю ночь. Он хотел добавить в ее жизнь немного радости и фантазии.

— У нас будет свой праздник. — Келси взял ее за руку и подвел к ограде. — Тут есть другой вход.

— Но сторож…

— Я обо всем позабочусь, не беспокойтесь.

На его счастье, вход не заперли, и они, будто ночные воры, бежали по главной аллее к карусели. Дверь павильона была открыта. Везение продолжалось.

Дорожка от лунного света привела их прямо к Александру.

— Входите, он ждет нас.

Марси без опаски встала на платформу. Она представит, что они едут верхом, и с ней все будет в порядке. К тому же она чувствовала взгляд Александра и не могла остановиться, даже если бы попыталась. То ли на нее подействовали рассказанные истории, то ли ночь и луна, светившая таинственным светом?..

— Благородный конь ждет вас, прекрасная дама.

Келси взял ее за талию, легко, словно ребенка, посадил в седло и без всякого приглашения устроился позади нее.

— Куда поскачем, дорогая? В «Камелот»?

— Вы рыцарь, увозящий меня на своем верном коне?

Марси закрыла глаза и дала волю фантазии. Его губы прикасались к ее коже, свободная рука лежала у нее под грудью. Даже сквозь блузку и свитер она чувствовала тепло его пальцев.