Сияющий мир - Кара Колтер Страница 8

Никогда он больше не увидит ее. Ни за что.

Морган Мак-Гир затронула ту часть души Нейта Хетоуэя, которую не следовало пробуждать.

Желание поцеловать ее, которому он последовал, должно было быть пресечено в самом начале.

Он словно целовал лепестки розы, такие свежие, такие притягательные. Прикасаясь губами к ее нежной коже, Нейт остро осознал пустоту его жизни. Это было слишком!

Он твердо решил никогда больше не встречаться с Морган Мак-Гир. Находясь в одиночестве в мастерской, он произнес эту клятву вслух:

— Я никогда больше не увижу ее. Не буду никогда иметь с ней никаких дел.

Ну вот. Их с Эйс жизнь была и так достаточно непростой, чтобы усложнять ее еще больше, впутываясь в отношения с учительницей.

Отношения? Именно поэтому он и не хотел пересекаться с ней. Всего лишь один день, проведенный с нахальной школьной учительницей, заставил его думать об отношениях?

Нет. Он твердо воспротивился, и на этом делу конец.

В городе все знали о легендарной дисциплине Нейта Хетоуэя: если он что-то говорил, то не отступал от своих слов ни на шаг.

Именно эта черта характера позволила ему снова запустить старую кузницу, которая на протяжении двух поколений приносила только убытки, и переделать ее по своему вкусу — в то, чем она стала ныне. Даже отец Нейта был настроен скептически, но скептицизм был в крови у семьи Хетоуэй. Таков был результат сурового воспитания и упорного труда с малых лет.

Синди и Дэвид выросли в таких же семьях — семьях рабочих, бедных, честных и гордых. Они втроем были «мушкетерами», их дружба защищала детей от насмешек более обеспеченных одноклассников.

Нейта от бедности спасла кузница, Дэвида — армия. Он считал, что служба станет билетом в будущее, возможностью получить образование и обеспечить Синди всем после их свадьбы.

Но брат вернулся домой в гробу.

«Позаботься о ней, если со мной что-нибудь случится».

И Нейт позаботился.

Синди не стала прежней, ее жизнерадостный смех затих, но рождение ребенка помогло ей. Супруги хорошо относились друг к другу, у них была крепкая, дружная семья.

Потеряв Синди, Нейт погрузился в бездну отчаяния, которой смог избежать после смерти Дэвида. Теперь он знал, что порой никакая сила не поможет защитить его близких. Возможность контролировать окружающий мир оказалась иллюзией. Предотвратить трагедию было так же невозможно, как остановить бьющиеся о берег волны.

Нейт страдал из-за потери Синди. И в то же время он что-то утратил в себе самом.

Вспоминая жену сейчас, он чувствовал себя виноватым из-за того, что аромат ее духов, наполнивший когда-то салон автомобиля, никогда не был для него таким притягательным.

Но Морган Мак-Гир не могла стать частью его мира, которому недоставало изящества и тонкости, навсегда ушедших со смертью Синди.

«А что же насчет Эйс, как она выживет в этом суровом мире?»

Нейт постарался убедить себя, что дочь жила все-таки в хороших условиях по сравнению с его детством. Она, по крайней мере, не знала голода. И это уже служило поводом для гордости.

Буквально через два года работы кузница, в которую Нейт вложил душу, стала окупаться. Успех был больше, чем он мог себе представить. У него появились постоянные заказы, даже на год вперед. Он распродавал изделия так быстро, что едва успевал делать новые.

Успех позволил Нейту выплатить закладные, обеспечить родителям проживание во Флориде — причем такое, которое они два года назад назвали бы роскошным. Он мог позволить себе любой автомобиль. Он даже откладывал деньги на колледж для Эйс.

И все же для такой женщины, как Морган Мак-Гир, в его мире не было места.

У него была работа, которая приносила удовлетворение, не затрагивая сердца. А Морган не только прикоснулась к его сердцу, она могла бы заполнить пустоту в его душе, о которой он раньше и не подозревал.

Нейт вдруг осознал, что Морган находится в кузнице, словно сила мысли могла призвать ее. Как он догадался, что это была именно она?

Аромат, ощущение, звук тихо открывшейся двери?

Нет. Просто она была единственной, кто не обратил внимания на предупреждающую табличку на двери.

Теперь, считая, что их совместная поездка — и, возможно, поцелуй — давали ей какие-то дополнительные права, она стояла прямо у горна и внимательно наблюдала за его работой.

Аромат ее духов заполнил пространство вокруг, внушая ему уже знакомую тоску по недостижимому. Тоску по чему? По нежности?

Нейт нарочно продолжил заниматься своим делом: раздувал мехами огонь посильнее — и только потом взглянул на Морган.

Нейт собирался приказать ей уйти, но — удивительно — его легендарная дисциплина на этот раз подвела. Он не смог этого сделать.

Великолепные медные волосы Морган были убраны в хвост. Она была без макияжа, но ее глаза сияли ярче любого изумруда. Хотя нет, губы она все-таки подкрасила — они слегка блестели, едва заметно, но очень соблазнительно. Она просто смотрела на его работу, не мешая, и почему-то ее присутствие не раздражало Нейта.

— Привет, — услышал он собственный голос. Не то чтобы совсем дружелюбный, но и не тот, которым выгоняют прочь.

— Привет. Что вы делаете?

— Это часть ворот для исторического здания в Саванне, в Джорджии.

— Просто фантастика. — Учительница перешла к столу, где лежали остальные части ворот, словно детали пазла, который еще нужно было собрать.

Нейт снова украдкой взглянул на Морган, подумав, что она, наверное, шла пешком. На ней была теплая розовая куртка и варежки. Щеки разрумянились от холода.

Нейт видел, что она действительно в восторге от его работы. Да, его изделия заслуживали похвалу и художников, и кузнецов по всему миру, но почему-то именно ее слова затронули его. Неудивительно, что все первоклассники так любили Морган.

— Я заглянула, просто чтобы сказать, что эта неделя была очень хорошей для Сесилии.

— Из-за нарядов? — с презрением спросил Нейт. — Мы живем в мире, где даже шестилетки судят друг друга по тряпкам, мисс Морган.

Он понимал, что специально пытается задеть ее, подсознательно пытаясь заставить уйти — раз уж не получилось прямо попросить об этом.

Несмотря на свою хваленую выдержку, рядом с Морган Нейт не мог быть спокоен — его постоянно тянуло к ней, и это его раздражало.

Но Морган не оскорбил его цинизм.

— Дело не только в одежде, дело в том, что Сесилия чувствует себя по-другому. Она чувствует себя на своем месте. Это придает ей уверенности.

— Мне уверенности не занимать. Хотя в детстве у меня никогда не было красивой одежды.