От сердца к сердцу - Ребекка Уинтерз Страница 8

— Мы тут все в «Красной Розе» одна семья. Мы защищаем своих сотрудников и докажем, что это была случайная ошибка. Худшее, что может произойти, — это то, что нам будет запрещено использовать в дальнейшем на обложках портреты мистера Стерлинга, и очень жаль, — добавила она. — Хотя ему принадлежит заслуга в создании новой всемирной инфраструктуры, девяносто девять процентов наших читателей понятия не имеют о существовании мистера Пэйна Стерлинга. Их интересует мужчина на обложках, который выглядит сногсшибательно.

Рэйни отвела глаза.

— Он такой и есть.

— А вы та самая замечательная художница, которая вдохнула в него жизнь. «Манхэттенский аристократ» входит в число десяти самых популярных романов, когда-либо издававшихся «Красной Розой».

— Спасибо. Я надеюсь, что вы не измените своего мнения и после того, как закончится суд.

— Я нисколько не волнуюсь. Почему бы вам не рассказать мне, что вы делали начиная с того момента, как Дон сказал вам по телефону о «Манхэттенском аристократе», и до отправки картины в Нью-Йорк. Не беспокойтесь о датах, он сообщил мне все, что необходимо.

Рэйни без всяких предисловий объяснила, как работала над этим заказом. Время от времени Грейс перебивала ее вопросами. В три часа в комнате раздался телефонный звонок.

Звонил отец Рэйни, он сообщил, что компания Крега доставила его вертолетом в Лас-Вегас, откуда он еще до полуночи прибудет в аэропорт имени Джона Кеннеди.

Услышав эту новость, Грейс просияла.

— Ваш брат будет одним из ключевых свидетелей вашей защиты. Как я рада, что он прилетает.

Все складывается даже лучше, чем я ожидала.

— Вашими бы устами, — пробормотала Рэйни.

— Завтра утром, в половине девятого, мы встретимся здесь в конференц-зале. Я подготовлю ваших маму и брата к вопросам, которые может задать мистер Уоллэс во время перекрестного допроса. Ваша задача — продемонстрировать свое искусство перед мистером Уоллэсом.

Рэйни нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Я подозреваю, что он покажет вам рисунок мужчины или женщины, которых вы никогда раньше не видели, а потом попросит нарисовать их по памяти.

— Это не проблема.

Рэйни поднялась со стула.

— Большое спасибо вам за помощь, я буду вечно у вас в долгу.

— Это входит в мои обязанности.

— Тем не менее я благодарна вам. Увидимся утром.

По пути домой Рэйни зашла купить продукты и цветы.

Ее мама приехала на такси в семь вечера, брат в одиннадцать. Он явился с рюкзаком и постельными принадлежностями в скатке, что было очень кстати. Мама будет спать на кровати, а Рэйни на раскладушке.

Конечно, Рэйни была бы рада, если бы эта встреча произошла при других обстоятельствах.

То, что какой-то нью-йоркский мультимиллиардер подал в суд на нее и издательство «Красная Роза», не могло ей привидеться даже в самом страшном ночном кошмаре.

Прежде чем все они улеглись спать, Рэйни перебрала ворох фотографий, чтобы найти ту, которая доставила ей так много неприятностей. Когда она в конце концов наткнулась на нее и показала брату, он вспомнил этого человека, но не помнил, как его зовут.

— Что он собой представлял, Крег?

— Он был в составе группы из двадцати человек.

Помню, это был очень приятный парень, всем восхищался и чувствовал себя на воде как дома.

— Больше ничего?

— Я вспомнил еще одну вещь, — пробормотал брат. — Когда я сопровождаю туристов на воде, я мысленно выбираю кого-то в группе, на чью помощь я мог бы рассчитывать в случае экстремальной ситуации. Он был как раз тем, кого я выбрал.

Большинство людей впадают в панику в некоторых ситуациях, возникающих на воде, но с ним такого не было ни разу.

Грейс сделала все от нее зависящее, чтобы уверить Рэйни, что все будет в порядке, но Рэйни трудно было поверить в это. Ночью она не раз просыпалась. Видимо, то же самое происходило и с Бонни Ригли, которая появилась в конференц-зале на следующее утро с осунувшимся лицом и опухшими глазами.

Это была их первая очная встреча. В ту же минуту, как обе женщины увидели друг друга, они вышли в коридор, чтобы выразить друг другу поддержку без свидетелей.

В этот момент Рэйни почувствовала себя виноватей во сто крат. Если бы не ее обложка, не было бы никакого суда. А теперь бедняжке Бонни придется объяснять, как ею был задуман «Манхэттенский аристократ» и где она черпала идеи для своей книги.

Возле здания суда находилось чрезмерное количество охраны.

Несколько охранников проводили их в зал, где она увидела еще больше охраны.

Хотя на ее руках не было наручников, а на ногах цепей, Рэйни почувствовала себя преступницей.

Когда они сели на переднем ряду в правой части зала, ей стало от волнения совсем не по себе.

Грейс пришла с Синтией Тафт, еще одним адвокатом. Со спокойными лицами они заняли места за столом перед Рэйни, но Рэйни не стало от этого легче. Она бросила взгляд на Бонни, та покачала головой, словно не веря в происходящее.

Ситуация казалась какой-то нереальной.

Погруженная в свои переживания, Рэйни не заметила прибытия противоположной стороны, пока не услышала шепот Крега.

Повернув голову, она увидела двоих мужчин в темных деловых костюмах, которые направились по левому проходу к столу. Ее взгляд упал на мужчину с фотографии. Того самого, внешность и энергетика которого приковали к себе ее взгляд художника с такой силой.

Он был высоким и крепким, точно таким, как на фотографии. Его движения были полны небрежной мужской грации. Это была одна из тех неуловимых черт, с которыми надо родиться.

Боясь, что увидят, как она уставилась на него, Рэйни отвела взгляд. Она поняла, что ее отношение к нему не изменилось, хотя он стал причиной, по которой она оказалась сейчас в суде.

— Всем встать.

Потрясенная торжественностью обстановки, Рэйни подняла голову и увидела, как в зал входит судья.

— Заседание окружного суда города Нью-Йорк объявляется открытым. Председательствующий главный мировой судья города Нью-Йорк достопочтенный Джеймс И. Фолкнер.

Главный мировой судья Нью-Йорка? У Рэйни задрожали ноги.

— Можете садиться.