Обретённое наследство - Лариса Шкатула Страница 8

Невольно морщась от боли, Мари всё же довольно быстро спустилась вниз, где в лодку помог забраться Шастейль, а Соня не столько спускалась, сколько ползла, потому что ни за что не хотела выпустить из рук заветный мешок.

Как, наверное, медленно тянулось время для тех, кто поджидал её в лодке! Соня слышала, как умоляла Мари: «Быстрее, госпожа!», как твердил не переставая Жан: «Торопись, Софи».

И едва Соня коснулась ногой дна лодки, как Шастейль стал быстро грести, стараясь подальше отойти от тонущего судна.

Они отплыли уже на приличное расстояние, а «Святая Элизабет» еще оставалась на плаву, только нос всё больше вздыбливался над поверхностью моря.

– Постойте, мы забыли взять воду! – закричала Соня и даже подалась грудью вперед, будто можно было просто выйти из лодки и спокойно дойти по морю до корабля.

– Поздно, – схватил ее за руку Жан, наверное, опасаясь нервной горячки у хрупкой женщины после перенесённых злоключений.

Его слова разнеслись над поверхностью моря и как будто передали для бригантины команду лечь на дно. Нос судна задрался ещё больше, и «Святая Элизабет» стала стремительно проваливаться в морскую пучину.

– Вот и всё, – сказал Жан Шастейль и перекрестился.

Обе женщины последовали его примеру, но им тут же пришлось ухватиться за борт лодки, потому что накатившая волна ощутимо тряхнула их хрупкое суденышко.

Несколько мгновений спустя поверхность моря опять сделалась невинно бирюзовой, будто и не открывала страшный бездонный рот, чтобы проглотить свою очередную добычу.

Соня ожидала, что сидящий на веслах Жан начнет быстро грести, чтобы уйти подальше от места трагедии, но он, подперев голову руками, задумался.

– Ну, что же ты медлишь? – заторопила его Соня. – Греби!

– А ты знаешь куда? – невесело усмехнулся он.

– Ну, вперёд… – неуверенно проговорила Соня.

– А где у нас перёд?

Что он, в самом деле, рассуждает! Можно подумать, Софья или он сам хоть что-то понимает в морском деле. Может, немного и понимает: знал же он, что та веревочная лестница называется штормтрапом… Всё равно посреди моря, где нет ничего, за что можно было бы зацепиться глазом, Жан не определит направление. Из географии ей помнилось что-то насчет Полярной звезды. Вроде по ней моряки определяли своё местонахождение. Но не днём же!

Наверное, лучше всего сесть так, чтобы солнце всё время светило тебе в глаза, и грести, решив, что именно это и есть «перед». Где-то же море должно кончаться!

Она вспомнила ещё одно правило: если стать лицом на восток – на восход солнца, то по левую руку будет север, а по правую юг. Соответственно за спиной – запад. Но солнце стояло в небе как-то посередине, и Соня никак не могла сообразить, с какой стороны оно всходило и в какую сторону теперь уходит.

– Я думаю, надо грести туда. – Мари показала направление, кстати, то же, что и выбрала бы она сама, если бы могла объяснить почему.

– Откуда ты знаешь? – удивился Шастейль.

– Мне кажется, что земля уже недалеко. И именно в той стороне.

– Раз других пожеланий нет, буду грести, куда сказано, – согласился он.

Солнце уже давно перевалило за полдень и теперь неуклонно клонилось к закату. Хорошо, хоть запад теперь можно было определить наверняка.

Соня зябко повела плечами. Не успеют они оглянуться, как наступит ночь, а ночью на море будет страшно… Княжне вдруг вспомнилась гравюра, на которой огромный морской змей, вынырнувший из пучины, пожирает спасшихся от кораблекрушения людей.

Она попыталась горестно склониться вниз, но тут же что-то холодное уперлось ей в грудь. Соня чуть было не закричала от неожиданности, но потом вспомнила и расхохоталась.

Шастейль испуганно взглянул на неё. Больше всего на свете он боялся сейчас женской истерики.

Но княжна сделала то, что врач меньше всего от неё ожидал. Она сунула руку за пазуху, ничуть его не стесняясь, и вынула несколько спрятанных в корсете золотых.

– Про воду забыла, а про золотые – нет.

Она взглянула на Мари. Девушка сидела с закушенной губой, незаметно покачивая сломанную руку.

Соня хотела сказать об этом Жану, но Мари, уловив ее движение, отрицательно покачала головой. И в самом деле, чем бы смог ей помочь Шастейль?

– Между прочим, в лодке есть вода. Какой-то умный человек всё предусмотрел. Наверняка она не слишком свежая, но это всё же лучше, чем ничего.

– Думаете, кто-то хотел сбежать?

– Думаю, кто-то хотел остаться в живых после пиратского набега. Каким образом, остается только гадать.

Соня подумала о том, что и её приятель Жан, и служанка Мари составляют вместе с нею такое удачное содружество, о каком можно только мечтать.

Никто из них не ударился в панику, никто не стал сетовать на превратности судьбы…

– Жан, – несколько кокетливо вопросила она, – наверное, ты жалеешь о том, что когда-то познакомился со мной, и теперь у тебя нет покоя, и твой завтрашний день теряется в тумане неизвестности.

– Единственно, о чём я жалею, – отозвался он, – что у нас нет с собой даже маленького зеркальца.

– Ты имеешь в виду, что я ужасно выгляжу? – спохватилась Соня.

– Нет, я говорю вовсе не о тебе.

– Обо мне? – удивилась Мари.

– О вас, милая моя, о вас! – почти сердито сказал он. – Я подарил вам почти красивое личико, победил, можно сказать, саму мать-природу, а вы так небрежно обращаетесь со своим даром.

– Но что я могу делать здесь, в море? – растерянно отозвалась Мари.

– Хотя бы умыться.

– А морская вода разъест её раны, – поддержала девушку Соня.

– Зато их заживление будет идти куда быстрее. Ну, давайте, Мари, умойтесь, а после этого я даже пожертвую вам немножко питьевой воды, чтобы смыть лишнюю соль.

– Жан, ты как маленький! – возмутилась Соня. – О чём ты думаешь? Мы находимся неизвестно где, плывем неизвестно куда…

Люди увлечённые, как поняла она, не всегда могут трезво оценивать происходящее. Для них главное – их дело, а там хоть трава не расти!

Шастейль вовсе не смутился её наскоком, а стал проявлять даже нетерпение.

– Давай, Софи, садись на весла и греби к берегу.

Соня хотела было отказаться, но в последний момент одёрнула себя. Какие могут быть счёты в их положении! Не думала же она, что сможет не принимать участия в таком деле, как гребля, на всем их пути к спасению.

– Но я тоже не знаю, где он, этот берег! – всё же с невольным раздражением пробурчала она.

– Это ничего. Помнится, ты рассказывала, что у некоторых твоих бабок проявлялся недюжинный талант ясновидения.