Лучшая награда для него - Кейтлин Крюс Страница 8

Мэтти с трудом могла совладать со своими эмоциями и пристально смотрела на Никодемуса, не сводя с него взгляда, а он лишь ухмылялся ей в ответ. Решив немного ему подыграть, Мэтти сбросила с плеч свой красный жакет и скинула свои короткие сапожки.

Никодемус не сказал ни слова, а девушка лишь продолжила снимать с себя одежду. Следом за сапогами пошла кашемировая водолазка. Он же наблюдал за ней так, словно перед ним была стюардесса, которая рассказывает ему о правилах безопасности на воздушном судне.

Затем Мэтти сняла с себя футболку, пытаясь не выдать при этом своего нервного состояния и дрожи во всем теле. Девушка с трудом могла дышать, но, представ перед ним в нижнем белье, она даже не подала виду.

– Тебе нравится, что ты видишь перед собой? – спокойно спросила она.

– Сложно сказать, – ответил он. – Самое важное остается вне поля зрения. Тебе не занимать скромности, Мэтти. Это, конечно, ничто по сравнению с тем, что ты вытворяла два года назад, но все же…

– Нет ничего плохого в том, что я загорала топлес на яхте посреди океана, – начала оправдываться Мэтти. – Я думала, что я там одна. Откуда мне было знать, что за мной наблюдают папарацци?

– Возможно, тебе просто нужно быть повнимательнее, – предположил Никодемус. – Поскольку теперь твое тело принадлежит мне.

Никодемус не сводил с нее взгляда на протяжении некоторого времени. Мэтти прекрасно понимала, что он был абсолютно прав. Частенько она носила вещи, которые прикрывали меньше, чем сейчас. Так почему же сейчас она чувствовала себя так некомфортно? Девушка решила не углубляться в данный вопрос, но она сама начала все это. За ней должно было остаться последнее слово.

– Другие замечания у тебя есть? – с издевкой спросила Мэтти.

– Я дам тебе знать, – сказал он, а затем склонил голову и замолчал, предоставляя ей возможность произнести несколько слов.

Мэтти пребывала в отчаянии. Она наклонилась, стянула с себя носочки и узкие черные джинсы. Девушка стояла перед ним почти обнаженная, на ней осталось лишь нижнее белье. Мэтти твердила себе снова и снова, что в этом нет ничего такого, ведь разницы между ее нижнем бельем и купальником не было никакой. Но от взгляда Никодемуса ей становилось не по себе.

– Я даже не знаю, как реагировать на твои действия? Во всем виновато отсутствие скромности или же просто желание произвести впечатление? – через мгновение поинтересовался Никодемус, и голос его прозвучал на удивление спокойно и размеренно. – Но это лишь нагоняет скуку.

Мурашки побежали по ее спине, и откуда ни возьмись появился страх. Но Мэтти лишь выше задрала подбородок и закинула руку за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Она медленно сняла его, обнажая свою грудь. Никодемус наблюдал за ее действиями, причем очень внимательно. Затем медленно начала снимать с себя трусики. Мэтти стояла перед Никодемусом Статисом абсолютно обнаженная. С другой стороны, что в этом было такого плохого, ведь в скором времени он станет ее мужем, но разум отказывался признавать эту правду, и реальность играла свою роль.

Подвергать свои же решения сомнению было теперь бессмысленно, поэтому Мэтти гордо стояла перед своим будущим супругом, высоко задрав голову. Никодемус же не посчитал ее поступок забавным, и сейчас ему было не до шуток. Он встал со своего кресла, сделал один лишь шаг по направлению к ней, и вот он уже стоял возле Мэтти. Сейчас она не чувствовала себя в безопасности, хотя, с другой стороны, в его присутствии так было всегда.

Никодемус нахмурился, и тогда Мэтти осознала, что следует уделять больше внимания его словам. Она слишком плохо его знала, в то время как он наблюдал за ней на протяжении нескольких лет, что было не в ее пользу. А тот факт, что она стояла перед ним без одежды, ухудшал ситуацию еще больше.

– Почему ты там стоишь? – Она лишь смущенно взглянула на Никодемуса. – Повернись, пожалуйста.

Мэтти была уверена, что своей просьбой он хотел унизить и сломать ее. И девушка все еще надеялась, что сможет одержать над ним верх, несмотря ни на что. Все казалось какой-то нелепой шуткой, которая несколько затянулась, или же уроком на будущее, но главное – не отступать!

Мэтти послушно повернулась к нему спиной, а затем почувствовала, как он положил руки ей на бедра, и тогда-то она опешила. Спустя некоторое время она поняла, что прикосновение было не случайным: Никодемус решил пробежаться своими пальцами по ее татуировке.

– Это феникс, – произнесла она, ненавидя себя за то, что голос ее прозвучал так неуверенно и тихо. Причиной тому было множество факторов: его теплые руки, ужасающая и опьяняющая близость и ее нагота.

– Я знаю, что это, – заверил ее Никодемус. Голос его был резок. – Но я не понимаю, как изображение феникса связано с твоим образом жизни.

Мэтти не собиралась рассказывать ему свою историю.

– Никодемус… – начала было Мэтти, но Никодемус тут же покачал головой, так что девушка послушно замолкла, сама не понимая, почему она повиновалась ему так быстро.

– И еще этот чертов пирсинг, – пробормотал он сердитым тоном, прикасаясь к серебряному колечку в пупке с пущей осторожностью и нежностью.

От его прикосновений Мэтти была готова растаять. Она попыталась не выдавать своих ощущений и не издавать никаких звуков, но Никодемус прекрасно все понимал и знал, что она чувствует в данную секунду.

Мужчина придвинулся к Мэтти поближе, еще чуть-чуть – и ее сердце взорвалось от волнения и было готово вырваться наружу. Ее бросало то в жар, то в холод от его страстных объятий и чувственных прикосновений.

– Никодемус, – попыталась вновь возразить Мэтти, но сдержать приступ паники в этот раз ей не удалось. Она едва смогла узнать свой голос.

– Ты же этого хочешь? – Его голос показался девушке грубым. – В следующий раз просто попроси.

А затем он наклонился к девушке еще ближе и прильнул к ее губам.

Поцелуй просто божественен и сразил Никодемуса наповал.

Мужчина убрал свои руки с ее талии и запустил их в роскошные волосы. На этот раз они были наедине, и опасность разоблачения им не грозила, поэтому Никодемус решил не спешить. Он впился в ее губы с такой яростью и страстью, что отпускать ее сейчас не собирался. Их близость превращала его в дикое животное, чью прыть было сложно обуздать. Для него Мэтти была совершенством. Ее шикарные волосы, словно сотканные из шелка, ниспадали с плеч, точеная фигурка и аппетитные формы разжигали огонь внутри сильнее с каждой секундой. Даже ее проклятая татуировка, которую он просил не делать, пробуждала в нем страсть.