Дом на берегу - Дафна дю Морье Страница 76

Они продолжали недоверчиво смотреть на меня, и я заметил, как один из присяжных локтем толкнул своего соседа, как бы намекая на то, что либо я сам немного чокнутый, либо чокнутым был мой профессор.

— Благодарю вас, мистер Янг. Это все, — сказал коронер.

Я вернулся на место, обливаясь потом и чувствуя, как дрожь пробегает по руке от запястья до локтя.

Коронер пригласил Джона Уиллиса, который заявил, что его покойный коллега выглядел вполне здоровым и пребывал в отличнейшем расположении духа, когда он виделся с ним перед самым его отъездом на уик-энд; что профессор Лейн занимался научными изысканиями, чрезвычайно важными для страны, хотя рассказать, чем именно, он не имеет права: совершенно очевидно, что его научная работа никак не связана с поездкой в Корнуолл — это был всего лишь частный визит, возможность повидаться с друзьями, отдохнуть и заодно уделить немного времени своему хобби — что-то из области истории.

— Должен заметить, — сказал он, — я полностью согласен с мистером Янгом в том, что касается его предположений относительно гибели профессора Лейна. Я не археолог и не историк, однако знаю совершенно точно, что у профессора Лейна были свои взгляды на роль снегопадов в прошлые века.

И затем минуты на три он пустился в объяснения, так густо пересыпая свою речь научной терминологией, совершенно не понятной ни мне, ни всем присутствующим, что заткнул бы за пояс самого Магнуса, а уж тот умел после хорошего ужина устроить целый спектакль, пародируя наукообразную чушь, которую печатают всякие псевдонаучные журналы.

— Благодарю вас, мистер Уиллис, — пробормотал коронер, когда тот замолчал. — Мы вам весьма признательны за то, что вы поделились с нами этой очень интересной информацией.

Заслушивание свидетелей было окончено. Коронер, подводя итоги, заметил, что хотя обстоятельства довольно необычные, он не видит оснований думать, что профессор сознательно приблизился к железнодорожному полотну, услышав звук приближающегося поезда. К вердикту «Смерть в результате несчастного случая» приложили рекомендательное письмо в адрес Британского управления железных дорог (западный регион) с предложением усилить наблюдение за опасными участками на всем протяжении железнодорожного пути.

На этом разбирательство завершилось. Когда мы выходили из здания, Герберт Денч повернулся ко мне и, улыбаясь, сказал:

— Все прошло как нельзя лучше. Предлагаю отметить это в «Белом олене». Не стану скрывать, я опасался, что вердикт будет звучать иначе, и, думаю, так бы и случилось, если бы не ваше свидетельство и показания Уиллиса о необычном увлечении профессора Лейна метеорологией. Я слышал о похожем случае в Гималаях…

Пока мы шли к гостинице, он рассказал нам историю об одном ученом, который три недели жил на какой-то феноменальной высоте над уровнем моря, в тяжелейших условиях, с единственной целью — изучить влияние атмосферы на некоторые разновидности бактерий. По правде говоря, я не увидел связи между этими двумя случаями, однако был весьма рад сделать передышку, и когда мы прибыли на место, я тотчас направился к бару и тихо-спокойно накачался спиртным. Никто не обратил на это внимание, но что самое приятное — дрожь в руке тут же прекратилась. Возможно, и впрямь всему виной были нервы.

— Что ж, не будем больше отрывать вас от приятных забот, связанных с вашим новым домом, — сказал адвокат в завершение короткого, но довольно шумного обеда. — Мы с Уиллисом можем дойти до вокзала пешком.

Когда мы выходили на улицу, я сказал Уиллису:

— Я чрезвычайно признателен вам за ваши показания. Магнус назвал бы ваше выступление «блестящим номером».

— Да, получилось удачно, — согласился он, хотя вы меня несколько озадачили. К снегу я готов не был. Это еще раз доказывает, как прав был мой шеф, когда говорил: «Профан поверит во что угодно, если это сказано достаточно авторитетным тоном».

Он посмотрел на меня из-за очков и негромким голосом добавил:

— Я правильно понял — вы действительно произвели большую чистку всех старых банок? Случайно не осталось чего-то такого, что может представлять опасность для вас или еще кого-нибудь?

— Все похоронено, — заверил я его, — погребено под многовековым хламом.

— Отлично, — сказал он. — Довольно с нас трагедий.

Он поколебался, словно хотел еще что-то добавить, но у выхода нас ждали Вита и адвокат, и возможность была упущена. Обменявшись рукопожатиями, мы расстались. Когда мы шли к машине, Вита заявила:

— Я заметила, что как только ты очутился в баре, у тебя перестала дрожать рука. И все же лучше я поведу сама.

— Как хочешь, — сказал я и, надвинув шляпу на глаза, приготовился задремать. Но укоры совести не давали мне покоя. Ведь я солгал Уиллису. Пузырьки А и В были пусты, это верно, однако содержимое пузырька С, который лежал в моем чемодане в гардеробной, оставалось нетронутым.