Дар чародея - Арина Теплова Страница 76

– Не думаю, что девицы в публичных домах не могут называться женщинами или не достойны хотя бы простой жалости, – тихо сказала Надя. – Скорее всего, они всего лишь заплутали по жизни, вот и попали в публичный дом. Вряд ли счастливая, довольная жизнью девица оказалась бы там. Наверняка нужда или еще что толкнуло их на это.

– Ты права, Наденька, я тоже так считаю, – согласился с ней граф. – В основном туда попадают деревенские девушки, думая, что в городе легко найти заработок, они бегут от тяжелого труда на полях. А один раз уж сделаешь подобное, так и затягивает, и потом трудно вырваться из этого неприятного образа жизни.

– А тогда про какой притон ты говорил? – спросила она.

– Ну, разные варианты бывают. Может, игральный притон, нелегальный. Где, например, можно и имение проиграть или рабов выиграть. Или еще гнуснее есть, где судьбу испытывают. Например, русской рулеткой. А потом трупы выдают за самоубийц или задавленных лошадьми. В Москве подобный притон в том году нашли и закрыли.

– Вот и я говорю, что тот дом точно нечистым кажется, – кивнул сыщик. – Мой мальчонка, который следить помогает, говорит, что тот домишко охраняет жуткий громила-дворник. Да никого не пускает.

– Странно.

– Так и есть, очень странный дом, – продолжал Плеухин. – Именно поэтому я и подумал, что надобно ближе к ночи ехать, чтобы застать там всех неприглядных посетителей. Ведь, скорее всего, они по ночам собираются.

– Надеюсь только, что он не причастен к похищению людей, – заявил мрачно Чернышев. – Не нравится мне, Олег Афанасьевич, то, что вы доложили о взятках, которые Аркадий постоянно дает полиции за молчание.

– Да, квартальный-то и выдал мне его логово, потому как я дал больше, чем Бакунин. Вы же, граф сказали, что покроете все расходы, оттого я и решился дать на лапу этому крохобору, – объяснил Плеухин и тут же тихо вымолвил: – А вдруг, как вы сказали, Сергей Михайлович, Бакунин причастен к перепродаже людей? И несчастная Лидия Ивановна пропала тоже по его вине?

– Что вы такое говорите? – опешила Надя испуганно. – Не может Аркадий Иванович собственную сестру…

– А что? – как-то мрачно, гадко ухмыльнулся сыщик. – Недавно в соседней губернии поймали подобную шайку. Которая под видом публичного дома переправляла девиц в Стамбул, продавая навечно в рабство.

– Боже, но ведь теперь девятнадцатый век! – воскликнула девушка. – Что за жуткие истории.

– Наденька, – сказал тихо Сергей. – В трехмерном мире беспринципные без совести люди часто находятся, для них деньги важнее, чем человеческая жизнь, и поверь, они и убить могут, и продать кого.

– Но Аркадий не такой! – заявила уверенно она. – У него глаза чистые, прозрачные! А они зеркало души, как говорится. Он вспыльчив, не спорю, и порой несдержан, и он явно что-то скрывает, но не думаю, что это что-то настолько жуткое…

– Вот скоро все и выясним, – кивнул граф.

– И я так думаю, ваше сиятельство, – заискивающе согласился Плеухин.

Когда экипаж остановился на узкой улочке, немного в отдалении от нужного дома, мужчины ловко спрыгнули с подножки и велели извозчику ждать их возвращения.

– Наденька, может, подождешь нас в экипаже? – уже во второй раз предложил Чернышев. – Там может быть опасно.

– Нет. Я с тобой! Аркадий мне нравится, и я уверена, что не может в этом доме быть ничего ужасного.

– Вы, барышня, просто слишком добры к нему, – отозвался желчно сыщик, поправляя свою шляпу. – А этот повеса и щеголь наверняка чем-то противозаконным промышляет.

– Довольно, Олег Афанасьевич, – оборвал его Сергей. – Хорошо, душа моя. Возьми меня за руку.

Спустя четверть часа все трое осторожно приблизились к неказистой ограде. Первым в скрипящую калитку вошел граф и, стремительно приблизившись сзади к бугаю-дворнику, который сидя на полене во дворе и штопал прохудившийся валенок, быстро надавил пальцами на шею мужика. Тот вмиг потерял сознание, а Чернышев осторожно привалил дворника спиной к поленнице.

– Как ты это сделал? – удивлено прошептала над ухом графа Надя, быстро подходя к нему, как и Плеухин.

– Нажал на нужные точки, – ответил он хмуро. – Идемте…

Они осторожно и тихо вошли в дом, входную дверь умело отпер отмычкой Плеухин. Проследовав по темной парадной и коридору, они чуть огляделись. Но людей не было видно. Тишина стояла зловещая и не вызывала спокойствия в душе. Мужчины шли впереди, а Надя тихо семенила за ними, озираясь по сторонам. Они почти приблизились к закрытым дверям ближайшей комнаты, скорее всего, гостиной, когда раздался жуткий женский вопль-крик.

С перепугу Надя вцепилась руками в сюртук Чернышева сзади, понимая, что леденящий душу крик раздался как раз из-за закрытых дверей, перед которыми они стояли. Мужчины замерли.

– Боже, что это? – выдохнула в ужасе девушка.

Стремительно Сергей вытащил пистолет и, вытянув руку с оружием вперед, бросился к двери. Плеухин, достав из-за пазухи небольшую железную палку, выставил ее перед собой как оружие и так же устремился за графом, понимая, что каждое мгновение на счету и, возможно, им удастся еще спасти несчастную жертву.

Мощным ударом ноги Чернышев выбил хлипкий замок и распахнул дверь. Все трое ввалились в полутемную гостиную, едва освещенную несколькими канделябрами, и тут же остановились как вкопанные.