Пьянящий вкус жизни [= Сильнее времени ] - Айрис Джоансен Страница 72

– Но получится, что ты напрасно потерял столько сил и времени. Подумай, ведь у тебя уже есть своя программа. Ты смог бы реализовать ее через пять лет, даже раньше. Ты ведь хочешь этого, Джонатан. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты знаешь, что я выполню свое обещание. Но если ты сейчас не согласишься со мной, повторяю – мы больше никогда не увидимся.

Он долго смотрел на нее.

– Боже, как ты жестока.

– Теперь ты убедился в этом? – Она повернулась от балюстрады. – Скажи Дженнингсу, что он может больше не беспокоиться на мой счет.

– Нет.

– Тогда я скажу ему сама. – Челси двинулась к стеклянным дверям. – И когда я объявлю ему об этом в своей обычной «вызывающей импульсивной» манере, то уже не соглашусь остаться даже на чай и потребую, чтобы он немедленно отвез нас в Канны. – Она открыла дверь и улыбнулась ему. – Другого выхода нет. Мы – часть истории, Джонатан. По крайней мере ты точно войдешь в нее, мой президент.

Он направился вслед за ней.

– Я не позволю тебе сделать этого, я найду способ остановить тебя.

Она предвидела такой вариант и боялась его, зная, что Джонатан упрям не хуже ее самой. Он мог стать серьезным противником. А она так надеялась, что сумеет переубедить его. Боже, неужели он вынудит ее принять крайние меры?

– Не мешай мне, – сказала она тихо. – Ради бога, не делай этого, Джонатан.

Два часа спустя Кэтлин и Алекс уже сидели в салоне авиалайнера, взявшего курс на Ниццу. Алекс просматривал предложенные стюардессой газеты, и ему в глаза бросились кричащие заголовки на первой полосе:

СРАЖЕНИЕ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ КРАКОВА С «ЧЕРНОЙ МЕДИНОЙ».

Алекс бегло прочитал заметки. Кэтлин со страхом следила за ним.

– Это произошло прошлой ночью. «Черная Медина»; никогда не выступает дважды за одну неделю. Возможно, цветок был лишь предупреждением. – Алекс пытался успокоить не только ее, но и себя. Руки Кэтлин нервно сжали ручки кресла. – Надеюсь, это лишь зловещая шутка.

Ладонь Алекса мягко накрыла судорожно стиснутые пальцы Кэтлин. На мгновение ему показалось, что она отдернет руку, но она ответила на его пожатие. Впервые с тех пор, как он признался, что обманывал ее, она по собственной воле прикоснулась к нему.

Под заголовком был снимок улыбающегося Кракова среди многолюдной толпы во дворе Лувра. Многие словно одержимые стремились коснуться его, как будто он был святой. Алекс сардонически улыбнулся. Почему бы и нет? Краков выполнил свое обещание. Если и не вся «Черная Медина», то какое-то ее звено было разрушено. Возможно, как раз то, что участвовало во взрыве Сен-Антуана.

Теперь он спаситель. Он выполнил то, что от него ждали, и теперь получит от них то, что нужно ему.

Власть лежит внизу, в пыли, и нужно лишь наклониться и поднять ее.

Кто это сказал? Кажется, Наполеон во время…

– Мой бог! – Алекс вздрогнул, его пальцы смяли газету. Кэтлин посмотрела ему в лицо.

– Что-нибудь не так?

– Ледфорд говорил, что его партнер хочет быть Наполеоном.

– Ну и что?

– Это не Далпре, а Краков хочет быть Наполеоном. Я сделал неправильное допущение, и Ледфорд охотно пустил меня по ложному следу. Согласно статье террористы убили охранника, готовя Лувру ту же участь, что и Сен-Лнтуану. Группа Кракова была начеку и патрулировала двор Лувра, чтобы предотвратить возможное покушение. Они схватили трех террористов прежде, чем те успели подложить взрывчатку. Двое были убиты на месте, третьему удалось сбежать, будучи раненным, и его надеются поймать в ближайшие несколько дней. – Алекс внимательно изучал написанное.

Кэтлин придвинулась ближе, всматриваясь в текст из-за его плеча.

– Но это бессмыслица. Краков… Невозможно! Разве не его люди убили двух террористов?

– Что сразу же ставит его выше подозрений, создает ему огромную славу и позволяет сделать следующий заранее продуманный шаг.

– Что это за шаг?

– Полагаю, стычка в Лувре будет использована как еще один аргумент в пользу идеи Объединенной Европы и сильного правительства, способного остановить терроризм и насилие. – Алекс помолчал. – Кто мог бы стать во главе такого правительства? Конечно же, наш прославленный герой.

– Но это лишь твои догадки. Ты не можешь быть уверен.

– У меня нет доказательств, но я чувствую, что все кусочки кроссворда легли на свои места. Остается лишь ждать и смотреть.

Катрин сидела за столом в кухне, ее руки сжимали чашечку со свежеприготовленным кофе. Она ожидала Питера и Маризу, обычно приходивших к ней поболтать вечерами, но их все не было…

Какое странное свечение в небе.

Катрин отставила чашечку и посмотрела в окно. Очень странный закат. Она увидела две сильные вспышки на горизонте, как будто зажглись огромные прожекторы, такие она однажды видела во время кинофестиваля в Каннах. Дени взял ее тогда с собой, и это было так весело. Все эти шикарные машины, сверкание драгоценностей и калейдоскоп знаменитых лиц. Дени был так хорош в смокинге, и: она чувствовала себя блестящей и обольстительной.

Она вдруг нахмурилась, поняв, что огни не могли быть; видны из Канн, скрытых от Вазаро холмами и утесами.

– Мадам Вазаро.

Она испуганно обернулась и увидела маленького, приземистого человека в джинсах и мятой голубой рубашке, стоявшего в дверном проеме. «Один из новых рабочих, – подумала она, – Фернео, или Феррацо, или что-то в этом роде».

– Вы напугали меня. Я не слышала вашего стука.

Он улыбнулся, и она увидела блеск металлического ствола в его руке, слегка отведенной назад. «Ракетница? Фонарь?»

– Я смотрела на это странное свечение. Вас послал ко мне…

Ей так и не удалось закончить начатой фразы.

Питер и Мариза уже достигли гребня холма на пути к Вазаро, когда Питер вдруг заметил вертолет, приземлившийся перед усадьбой. Из него один за другим стали выпрыгивать люди в черной одежде и противогазах. Это напоминало десант, высадившийся на вражеский объект.

– Что происходит? – Мариза сжала его руку. – Чего они хотят?

– Не знаю.

Ему было страшно признаться даже самому себе, но, кажется, он понял.

Потоки огня обрушились на розовые поля, и кусты гибли в их пламени.

– Огнеметы! Мой бог! Они поджигают поля.

Питер видел людей, разбегавшихся от вертолета в разных направлениях с огнеметами в руках, повсюду поднимались языки пламени.

– Мариза, ты что, не видишь?! – Рене бежала к ним по дороге от деревни.

Голос Маризы упал до шепота.

– Матерь божья, поля! Мы должны спасти поля!

– Не двигайся с места. – Питер схватил ее за руки. – Рене, скажи всем в деревне, чтобы они спрятались по домам и не выходили на улицу.