Пьянящий вкус жизни [= Сильнее времени ] - Айрис Джоансен Страница 71

Челси слегка натянуто улыбнулась.

– Да, у меня есть дочь. Ее зовут Мариза.

Джонатан сидел рядом с ней, в соседнем кресле, изредка бросая на нее ободряющие взгляды.

– Очаровательная девочка, Альберт, ты был бы в восторге от нее.

Дженнингс тепло улыбнулся.

– Я уверен в этом. Разве может быть другим ребенок знаменитой Челси Бенедикт.

Она нервно стиснула руками подлокотники кресла.

– Может быть, приступим к делу? Разве главная причина этой встречи не в знаменитой Челси Бенедикт? Не стесняйтесь, Дженнингс.

Дженнингс улыбнулся и с облегчением кивнул.

– Вы правы, я действительно хотел обсудить с Джонатаном вопросы, касающиеся ваших с ним отношений.

Челси посмотрела на него с некоторым вызовом.

– Вы были очень осторожны, и это правильно. У нас с Джонатаном деловые отношения, и они ограничиваются проведением этой рекламной кампании.

– Не стоит, Альберт, – вмешался Джонатан, – наши отношения касаются только нас. Стоит ли тебе интересоваться ими?

– Нет, его это тоже касается. – Челси резко повернулась к Джонатану. – И это понятно. Ты уже давно стал общественным достоянием.

– Черт знает кем я стал, – проворчал Джонатан.

– На самом деле я действительно предпринял эту поездку, чтобы обсудить будущее развитие… – Дженнингс прервался. – Ты был прав, миссис Бенедикт чрезвычайно скромна.

– Мы собираемся пожениться, Альберт, – сказал Джонатан.

– Нет! – Голос Челси был резким, и, поворачиваясь к Дженнингсу, она попыталась смягчить его. – Скажите же ему все! Чего вы ждете?

Искра симпатии промелькнула в лице Дженнингса, когда он взглянул в ее лицо.

– Вы должны понять, – обратился он к ней, – это всего лишь скучная обязанность, которую я на себя взял. Что же касается меня лично, то я отношусь к вам с благоговейным трепетом.

– Вот и скажите ему все, что собирались.

Дженнингс повернулся к Джонатану.

– Это невозможно, мой друг. Всем известно прошлое миссис Бенедикт: развод, тюремное заключение. Избиратели не пойдут за тобой. Мы будем вынуждены отклонить твою кандидатуру.

– И ты еще мог говорить что-то о своем благоговейном трепете, – возмущенно сказал Джонатан. – А ты знаешь, что это заточение было беззаконным, что, выйдя из него, она столько работала, что была удостоена степени бакалавра искусств Колумбийского университета? Она говорит па четырех языках, она… – Дженнингс хотел было вмешаться, но Джонатан не дал ему и рта раскрыть. – Она является опекуном дома для детей, ставших жертвами сексуальной агрессии, и в прошлом году пожертвовала в их пользу пятьсот тысяч долларов!

Челси смотрела на него в совершенном изумлении. Она не могла понять, когда он сумел так много узнать о ней. Джонатан нежно улыбнулся ей в ответ.

– Прости, что я развенчиваю твой жестокий звездный образ, который ты мне вечно пыталась навязать, но неужели и ты думала, что я не попытаюсь узнать все, что в моих силах, о женщине, которую люблю? – Его улыбка погасла, когда он обернулся к Дженнингсу. – И кроме того, всегда надо иметь под рукой боеприпасы, когда начинается перестрелка.

Дженнингс печально покачал головой.

– Каждая избирательная кампания всегда рассчитана на низший коэффициент общественного сознания. А в этой массе людей всегда существует множество предубеждений, что, несомненно, скажется на результатах. – Дженнингс прямо взглянул в глаза Джонатана. – Даже если они проглотят приключившийся с ней судебный казус, остается еще ее образ, сложившийся в глазах публики. Слишком импульсивный, вызывающий и откровенный. Никого не волнует, что при этом она может быть так же милосердна, как мать Тереза.

– Ты закончил? – спросил Джонатан, вскочив на ноги. – Тогда отправляйся к черту! – Он обернулся к Челси. – Пойдем, разговор окончен.

– Нет, это не так. – Челси показала на застекленные французские двери. – Пройдитесь, Дженнингс, я беру все в свои руки.

Дженнингс, помедлив, направился к выходу с веранды.

– К сожалению, политика диктует свои условия. Есть вещи, которых надо четко придерживаться.

– Я знаю это, – сказала Челси. – Все будет прекрасно. Оставьте нас одних.

Джонатан подождал, пока двери за ним закроются, и затем сказал очень твердо:

– Нет, Челси.

– Не говори мне «нет». – Челси встала и подошла к балюстраде. – Мы не должны будем видеться до тех пор, пока не выдвинут твою кандидатуру.

– Дженнингс ошибается, избиратели одобряют тебя.

– Потому что меня одобряешь ты? – Челси повернулась к нему лицом. – Если бы большинство избирателей состояло из Джонатанов Андреасов, мы бы, возможно, и имели шанс. Но это не так. Ты помнишь, что говорил Дженнингс о среднем коэффициенте?

– Выходит, у меня одного больше уважения к избирателям, чем у вас обоих, – сказал спокойно Джонатан. – Я уверен, они уважают цельность и прямоту больше, чем подкрашенный, подбеленный фасад дома с прогнившими перекрытиями.

– Ты не можешь рисковать.

– Это моя карьера, Челси.

– И ты не должен разрушить ее. – Глаза Челси были широко раскрыты, голос неровен. – Итак, слушай меня. Мы постараемся держаться отдельно все оставшееся время съемок вплоть до вечера презентации, затем мы расходимся и каждый идет своей дорогой до тех пор, пока не выдвинут твою кандидатуру.

– Это невозможно!

Она проигнорировала его слова.

– Когда тебя выдвинут, мы сможем совершенно законно видеться на публике, потому что нас будет связывать общая работа, ведь ты поддерживаешь многие мои начинания. Когда ты станешь президентом, тебе уже можно будет безопасно…

– … сделать тебя своей любовницей и протащить по черной лестнице Белого дома, – закончил Джонатан за нее. – Извини, любовь моя, но я нахожу это совершенно неприемлемым.

– Мы должны это сделать, – настойчиво повторяла она. – Я серьезно, Джонатан. Если ты не согласишься с моими требованиями, мы никогда больше не увидимся.

Джонатан внимательно посмотрел на нее.

– Ты блефуешь.

– Я не умею блефовать, Джонатан. Но у меня есть мое оружие, и я собираюсь использовать его. Если ты хочешь, чтобы мы когда-нибудь были вместе, тебе придется принять мои условия.

Вспышка гнева исказила его лицо.

– Мне совсем это не нравится, Челси.

– Тебе не нравится, что я не позволяю тебе играть роль героя? – усмехнулась Челси.

– Ты стараешься разозлить меня.

Она отвернулась.

– Возможно. Это тоже было бы решением.

– Ошибочным. Я собираюсь сказать Дженнингсу, что выхожу из игры.