Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон Страница 70

— Нравятся ли тебе наши совместные утехи, моя застенчивая Джейн? — неизменно спрашивал он меня, удовлетворив свое желание и протягивая руку к бокалу с вином, стоявшему на столе у нашего ложа.

Я всегда уверяла короля в том, что благодаря его любви чувствую себя счастливой женой, которая скоро надеется стать не менее счастливой матерью. Я видела, что он нуждается в этих словах, ибо, услышав их, он улыбался, отворачивался от меня и спокойно засыпал, похрапывая во сне.

Вообще-то, я не могу здесь не написать, что же я на самом деле чувствовала. Когда-то познав с Гэльоном красоту и богатство плотской любви, я не могла получать удовольствие от совокуплений с королем: энергичных, но незатейливых, больше похожих на проявления животной похоти. Нашему супружеству недоставало нежности, страсти, той глубокой связи, которые делают два любящих сердца и тела единым целым. У меня в жизни была и такая страсть, и такая нежность. Никакой другой мужчина не мог снова дать мне их, или мне тогда так казалось.

Более всего в моем браке с королем я стремилась к тому, чтобы произвести на свет наследника трона, а потом и брата ему, а потом и других детей, сколько Богу будет угодно. Я надеялась, что астрологи правы и звезды нам благоприятствуют.

Наш отъезд в сельские поместья был отложен по очень важной причине: началась подготовка моей коронации и всех связанных с нею торжеств. Генрих заявил мне, что желает устроить величественное зрелище, которое лондонцы запомнят на многие годы.

— Моя коронация затмит коронацию Анны? — спросила я.

Я слишком хорошо помнила прошлые торжества: длинную процессию в роскошных одеждах, тщательно разыгрываемые актерами сцены, сотни лодок на реке, сотни солдат и музыкантов — и безмолвную до поры до времени толпу жителей Лондона по обеим сторонам дороги, не желавших приветствовать ненавистную королеву.

— Конечно, затмит, — весело отвечал король. — И событие это уж точно будет гораздо более радостным. И самым грандиозным из всех, которые когда-либо знаменовали собой восшествие женщины на престол. Я сам напишу музыку. Пусть актеры разыграют десять… нет, дюжину представлений. Я всегда мечтал поставить спектакль, в котором участвовали бы девять муз. — Король в задумчивости потер подбородок. — Представь себе — их будет изображать девять прекрасных женщин, одна красивее другой. Ты будешь Каллиопой — предводительницей муз. Правда, она певица, а ты ни одной ноты не можешь толком взять.

Тут мой супруг был прав — певческий голос у меня начисто отсутствует. Честно говоря, я не пою, а квакаю, как лягушка.

— Неважно, — продолжал с воодушевлением мой муж. — Мы найдем кого-нибудь, кто будет сидеть рядом с тобой и петь вместо тебя. А Мэдж будет Эрато, музой любовной поэзии…

— При чем здесь Мэдж? Пусть Эрато изображает Бриджит. Или еще кто-нибудь из моих придворных дам.

Я не хотела, чтобы Мэдж Шелтон, прежняя возлюбленная моего мужа, вернулась ко двору и снова оказалась рядом с ним. И неважно, что она была замужем — короля такие вещи никогда не останавливали. Впрочем, я не питала иллюзий относительно его верности. Мы ведь заключили наш союз не по страстной любви, а только по взаимной привязанности, а Генрих никогда не был верен ни одной из своих жен или возлюбленных.

— Пусть будет Бриджит, я согласен. А Фрэнсис, дочка лорда Уичерли, та, что так изящно танцует, выступит в роли Терпсихоры ^[87].

Он продолжал весело подбирать самым красивым придворным дамам соответствующие их талантам роли, пока я не попросила его так сильно не увлекаться. Король легкомысленно махнул рукой:

— Неужели ты не понимаешь, Джейн, что я хочу подарить жителям моей столицы прекрасное и запоминающееся зрелище. Им оно понравится, и они полюбят меня еще сильнее. Вот увидишь, Джейн! Я закажу возведение девяти сцен для девяти муз моей Службе королевских работ ^[88]. Все мои художники и ремесленники будут брошены на выполнение этого заказа. У нас на коронации будут детские хоры, акробаты, актеры, музыканты… — Он замолчал и внимательно взглянул на меня. — Джейн, что ты обо всем этом думаешь? Может быть, мне поставить мою пьесу? Ту самую — об Иезавели. Я ее не закончил, но обязательно допишу, сам проведу репетиции с актерами, подберу исполнителей для сотни любовников Анны…

Я покачала головой:

— Лучше в такой день не напоминать о прошлом, Ваше Величество.

— Ты права, Джейн. Спрошу-ка я Кромвеля, что он об этом думает.

Я была уверена, что лорд-канцлер согласится со мной: разыгрывать пьесу о казненной королеве в день коронации новой правительницы будет по меньшей мере бестактно. Я очень надеялась, что король откажется от своей дикой причуды.

Наконец порядок коронационного шествия и последующих торжеств был утвержден королем, он отдал соответствующие приказы и распоряжения, и работа закипела. В последних числах июня мы смогли отправиться в наше летнее путешествие по замкам и поместьям. Двигался королевский двор медленно: по дорогам тянулись сотни повозок, груженных сундуками, корзинами и ящиками с утварью, припасами, одеждой. Разъезжали вооруженные эскорты королевских всадников. Никогда еще королевский поезд не был таким протяженным. Одна только охотничья палатка короля и ее внутреннее убранство было погружено на двадцать телег, следовавших за нами, хотя король редко ею пользовался.

Сначала мы направились в Дуврский замок, где Генрих лично проверил каждый дюйм могучих береговых укреплений, дабы убедиться в их готовности к отражению врага. Дувр был естественным местом высадки любой неприятельской армии, поэтому король ревностно следил, чтобы стены замка всегда были крепки, а под ними не оставалось скрытых подземных туннелей, позволявших противнику проникнуть в сердце этой укрепленной цитадели. Ни один иностранный солдат не должен был вступить на наш зеленый остров.

После нескольких дней, когда король охотился, мы двинулись в направлении Рочестера, несмотря на то, что постоянные дожди затопили дороги. Там мы гостили у владельцев многочисленных поместий, которые изо всех сил старались достойно принять обширный королевский двор.

Однако охота в тот год была неважная, и король пребывал в дурном настроении. Все же я набралась смелости и решилась попросить его позволения посетить обитель Святой Агнессы, которая оказалась совсем рядом с маршрутом нашего следования.

— Ваше Величество, — обратилась я к нему, — не позволите ли вы мне отправиться в паломничество в монастырь Святой Агнессы. Там находится чудотворная реликвия, оставшаяся от Элизабет Бартон. Я бы хотела попросить Господа помочь мне зачать.

— Элизабет Бартон? Проклятая Кентская Монахиня?