Губительные ласки - Кейтлин Крюс Страница 7

Халед понимал, что друг не одобряет его действий, но у него не было выбора. А даже если бы и был, он поступил бы точно так же. Слова Насера раздавались гулким эхом в его сердце, заставляя чувствовать внутреннюю пустоту. А все потому, что Халед был эгоистичным, в точности, как и его отец. Только отец не думал, чем обернется его собственный поступок, а у сына такой отговорки не будет. Халед защитит Клео от худшего, от судьбы своей матери, но не сможет спасти ее от самого себя.

Несколько дней спустя Халед с Клео прогуливались вечером по залитому лунным светом внутреннему дворику. В своем серебристом платье девушка казалась бесплотным и неземным существом. Клео улыбалась, поглядывая на Халеда через плечо, и спорила с ним по поводу какой-то дурацкой книжки, которую он считал лишенной всяческого смысла. А он думал о том, что всего за две недели, выбрав для нее другой стиль одежды, превратил ее в настоящую красавицу. И теперь настало время сделать ее своей, даже если такой поступок превращал его в мерзкое чудовище.

Клео не собирала свои волосы с тех пор, как он сказал ей, что ему больше нравится, когда они свободно ниспадают ей на плечи. И со временем прекратила возражать против того, чтобы он дарил ей одежду и всякие побрякушки. С каждым днем Клео все больше расцветала, превращаясь из неуклюжей бесполой уроженки Запада в элегантную женщину, в изящное создание, которое сердилось на него и огрызалось в ответ. И у Халеда прибавлялось все больше уверенности, что он сделал идеальный выбор. Мир, глядя на нее, скажет, что султану Джурата досталась необыкновенная красавица, и будет вздыхать, слушая романтическую историю их любви.

Но Халед всегда будет помнить, что их отношения сложились так, как задумал он сам. Он не забудет об этом и сейчас, когда Клео почти потеряла голову от любви к нему и жаждала его прикосновений, не имея ни малейшего понятия, как будет выглядеть их совместное будущее.

Халед удивлялся тому, что в присутствии Клео испытывал сильное волнение, скорее это была страсть, которую он не мог поощрять, потому что потеря самообладания могла навредить не только им обоим, но и его тщательно разработанному плану.

Ему нужно было подвести свою жертву к краю, но не дать упасть.

– Вы не слушаете меня, – с непочтительной укоризной округлила глаза Клео, но Халед совсем не оскорбился. – Такое поведение считается грубым не только в Джурате, но и в Америке.

«Ты разобьешь ей сердце», – вспомнил Халед слова Насера. Но он никогда не считал себя хорошим человеком. Только целеустремленным.

И конечно же эгоистичным.

– Похоже, вы настолько осмелели, что решили отчитать самого султана?

Халед взял Клео за руку и почувствовал, как внутри его разгорается пожар. Близость этой сказочной нимфы волновала его кровь, но он твердил себе, что достаточно силен, чтобы обуздать свою страсть.

– Осмелела, – тихо ответила она, вызвав улыбку Халеда.

– Подойдите сюда. – Он мягко притянул девушку к себе, и она не стала сопротивляться. Ее дыхание стало тяжелым и сбивчивым, будто она сделала забег на длинную дистанцию, а ее мерцавшие в лунном свете глаза потемнели от желания. И Халед не смог устоять перед ней.

Он даже не пытался.

– Поцелуйте меня, – мягко приказал он, – раз вы такая смелая.

Ему понравилось, как задрожала Клео. Она наклонила голову, и в ее взгляде полыхнула такая страсть, что Халеду вдруг очень захотелось прикоснуться к ее нежным губам.

Клео приподнялась на носочки и прижалась к его груди. Она была женственной и привлекательной в платьях, которые надевала для Халеда, а ее волосы соблазнительным водопадом рассыпались по ее плечам только потому, что так нравилось ему. Клео пахла жасмином, сладостью и им самим. Она пахла Халедом.

И он решил, что сначала даст волю своим чувствам, а затем снова обуздает их.

А потом Клео прижалась к его губам своими мягкими чувственными губами, и вселенная вдруг взорвалась и разлетелась на мельчайшие кусочки.