Дворец иллюзий - Читра Банерджи Дивакаруни Страница 69

* * *

Много лет назад Арджуна рассказал мне следующую историю:

Однажды Дрона взял принцев на охоту для того, чтобы посмотреть, чему они научились. Арджуна, как всегда, был лучше всех: он подстреливал самых быстрых птиц, лишь заслышав шорох их крыльев, убил самого свирепого кабана одной лишь стрелой, а когда принцы почувствовали жажду, он пустил стрелу в землю, и оттуда забила струя прохладной воды. Но затем случилось что-то странное. Его борзая унеслась в лес с диким лаем, который потом внезапно затих. Собака вернулась, скуля; кто-то прострелил ей пасть семью стрелами. Кто бы это ни был, он выстрелил очень расторопно — собака не успела его ранить. Заинтригованные, они решили пойти посмотреть, кто же это сделал. Глубоко в лесу они встретили мужчину в леопардовых шкурах.

— Кто твой учитель? — спросил Дрона.

Юноша, припав к ногам Дроны, сказал:

— Это вы, господин.

Дрона начал вспоминать. Да, действительно, несколько лет назад в городе Хастинапур мальчишка из далекого горного племени пришел к нему с просьбой научить его стрельбе из лука. Дрона отказал ему, сказав, что не учит простых детей. Мальчик ушел. Теперь же Дрона узнал в молодом человеке того мальчика, ставшего прекрасным лучником. Его звали Экалавья. Юноша рассказал, что после того как Дрона отказал ему, он ушел в лес. Там он изготовил глиняную фигуру Дроны и молился ей каждый день, перед тем как практиковаться в стрельбе из лука. Так он научился всему, что знал. Арджуна был в гневе. Всю жизнь Дрона обещал сделать его лучшим лучником в мире. Но сейчас перед ним стоял этот простак-самоучка, мастерство которого превосходило его собственное в несколько раз. Дрона понял, о чем думал Арджуна. Он сказал Экалавье:

— Если я твой учитель, то ты должен выплатить мне дакшину ^[27].

— Конечно! — сказал молодой человек, обрадованный тем, что, в конце концов, учитель все-таки принял его. — Я отдам вам ее, когда пожелаете.

— Я хочу большой палец твоей правой руки, — сказал Дрона.

Все вокруг, даже Арджуна, растерянно молчали, но Экалавья без колебания отрезал палец и положил его к ногам Дроны. Теперь у Арджуны больше не было соперников.

После этого происшествия Арджуна окончательно убедился в том, как сильно учитель любил его. Но я, сожалея о навсегда утраченном даровании Экалавьи и глядя на Курукшетру, размышляла о том, насколько жесток был Дрона, способный на всё, чтобы победить. Как же проявится эта жестокость в ближайшие несколько дней?

* * *

Хотя я и была обеспокоена из-за Дроны, он занимал только часть моего внимания. Остальная часть меня жаждала узнать, как Карна будет управлять армией, как он будет вести себя в бою. Но на мой дар всевидящего ока было наложено такое ограничение, что я не могла обратить свой взор на Карну.

В чем заключалась жестокая цель такого запрета? Даже когда важные события происходили с Карной, мне приходилось узнавать об этом из вторых рук.

Так было и в случае со смертью Гхатоткачи.

Гхатоткача, этот милый мальчик с открытым лицом, оказался беспощадным воином, соперником своего отца Бхимы в уничтожении вражеских солдат. У него было преимущество: будучи ракшасой, существом ночи, его сила увеличивалась, когда день подходил к концу. Когда силы воины Кауравов были на исходе, как раз перед сигналом об окончании битвы, он обрушивался на них и устраивал настоящую резню.

В один из таких вечеров, когда казалось, что он никогда не остановится, доведенный до отчаяния Дурьодхана стал умолять Карну положить конец этой бойне.

Карна колебался. Единственная астра, которой он обладал — магический дротик Шакти, — была способна убить Гхатоткачу. Однако он приберегал ее для Арджуны.

Но запаниковавший Дурьодхана сказал:

— Я приказываю тебе как твой царь — сделай все, на что способен, чтобы убить Гхатоткачу.

У Карны не осталось иного выбора. Он пропел мантру, которая вызывала Шакти. Когда Гхатоткача увидел вращающуюся огненную ракету, устремившуюся к нему, он понял, что его последний миг настал. Возможно, его сердце и дрогнуло, но его голос остался спокоен, когда он попросил Бхиму сообщить матери о его смерти. Затем, благодаря магии ракшасов, он вырос до огромных размеров. Когда астра взорвала его грудь, он наклонился вперед так, чтобы падая раздавить как можно больше врагов.

К этому моменту войны мы видели гибель бессчетного количества близких людей.

Но смерть Гхатоткачи причинило нам иную боль. Из наших детей он погиб первым. Бхима смотрел вокруг невидящими глазами, бормоча, что это ошибка. Что это сыновья должны организовывать похороны отца, а не наоборот. Моя собственная скорбь, когда я пыталась успокаивать его, была хоть и настоящей, но противоречивой, и к ней примешивалось чувство вины. Я боялась, что без единственного оружия, которое могло защитить его от Арджуны, Карна был теперь обречен. Мучилась ли Кунти той же противоречивой мыслью, когда она раскачивалась взад и вперед, тихонько причитая?

* * *

Дрона с самого начала понимал, что не сможет победить Пандавов в открытой битве. Он выбрал другую стратегию. Он захватит Юдхиштхиру и таким образом завершит войну. Но это было невыполнимо, пока Арджуна охранял своего брата. Поэтому каждое утро он просил очередного царя вызвать Арджуну на битву, заманивая его на отдаленную часть поля. Хотя Арджуна и понимал, что происходит, он не мог отклонить вызов: таким нелогичным был кодекс кшатриев! Когда он убивал одного соперника, другой воин занимал его место. Сусарма, Сатьаратха, Сатьадхарма — их имена рассеиваются в моей памяти, как сухая трава на ветру. Тем не менее каждый день Арджуна успевал возвратиться вовремя, чтобы защитить своего брата и сорвать план Дроны.

Шло время, и ярость Дроны росла. На тринадцатый день войны, когда Арджуну снова увели, Дрона решился на другую стратегию. Он построил свою армию в разрушительное и непобедимое формирование, известное как падма вьюха, и начал выдвигаться против армии Пандавов. Даже величайшие воины Пандавов не могли разбить этот боевой порядок. Падма вьюха, имеющая форму лотоса с тысячью лепестками, могла быть уничтожена только изнутри. Дурьодхана был в восторге.

— Какая замечательная идея! — кричал он. — Теперь, когда Арджуны нет на пути, никто не сможет проникнуть в наш строй. Давайте воспользуемся этим и посеем хаос в стане врага. Возможно, сегодня тот день, когда мы доберемся до Юдхиштхиры!

Дрона поклонился в знак благодарности за комплимент, но сказал:

— Существует еще один человек в армии Пандавов, который знает, как проникнуть в лотос.

— Кто это? — спросил Дурьодхана, насторожившись.

— Абхиманью, ученик своего отца, Арджуны.

— Мы должны как-то остановить его!