Рыжее счастье - Наталия Рощина Страница 69

— Можно поздравить? — спросил он, не дожидаясь, пока Мара восстановит сбившийся от бега ритм дыхания.

— Поздравляй! — Мара сияла. — Телефон, дай скорее телефон.

Она несколько раз набирала номер Эрнеста Павловича, но получала один и тот же ответ: «Абонент находится вне зоны досягаемости».

— Ну что это такое! — раздосадованно протянула Мара. — Техника века, называется! Где же абонент, черт возьми?

Кусая губы, Мара огорченно смотрела на кнопки телефона и вдруг поняла, что есть еще один человек, который обязательно разделит ее радость. Набрав номер Евдокии Ивановны, Мара ждала недолго.

— Алло. — Голос был тихий, словно человека только что подняли с постели.

— Тетя Дусечка, добрый день!

— Добрый, Марочка!

— Я поступила, тетя Дуся! Вам первой звоню. Я поступила, сдала последний экзамен. Все!

— Поздравляю, милая, — так же тихо, но радостно ответила Евдокия Ивановна.

— Я приеду к вам, можно?

— Это твой дом, девочка. Ты можешь приезжать когда хочешь, не спрашивая разрешения. Только я простужена. Температура высокая, горло, кашель. Ты бы воздержалась, милая.

— Вы больны? — Мара почувствовала, что краснеет. Когда же она в последний раз звонила тете Дусе? Не говоря уже о том, что в гостях у нее она была почти два месяца назад…

— Простуда, девочка, обыкновенная простуда. Просто мы, пожилые люди, даже такие пустяки преодолеваем долго, нелегко.

— Я приеду. Какие лекарства нужны? — настойчиво спросила Мара.

— Все есть. Честное слово, есть. Не беспокойся, пожалуйста. Надо же было мне пожаловаться, — огорченно вздохнула Евдокия Ивановна. — Просто я не могу допустить, чтобы ты заболела в такой знаменательный момент. Я рада за тебя. Спасибо, что не забываешь. Твоя радость — моя радость, твоя беда — моя беда.

И тут Мара расплакалась. Сказалось напряжение последних дней, сданного экзамена, но в большей степени слезы вызвало чувство жалости к этой удивительной женщине. Почему она так полюбила ее, совершенно незнакомую девчонку? Неужели так бывает? И, главное, ответом на столько всего хорошего и доброго в свой адрес стало все то же одиночество, на которое Евдокия Ивановна жаловалась в самом начале их знакомства. Обе были одиноки, словно брошены в этом мире для проверки на выживание. И, пройдя немалые трудности, умудренная опытом женщина решила облегчить жизнь девочке, не знавшей вкуса шоколадных конфет. Она открыла ей свое сердце, согревая теплом щедрой души. Верхом неблагодарности было так долго не интересоваться ее здоровьем.

— Марочка, что ты плачешь? — взволнованно спросила Евдокия Ивановна.

— Простите меня, простите, пожалуйста, — всхлипывала Мара. — Я неблагодарное создание. Совсем счет времени потеряла на мягких перинах да сладких харчах.

— Что ты, что ты, милая? — Евдокия Ивановна улыбнулась. — Разве могу я на тебя обижаться? И не думала даже, честное слово. Вот же позвонила ты мне первой, а мне больше ничего и не нужно. Я знаю, что, как только появится время, ты обязательно приедешь. Вот и сегодня это я тебя подвожу своим насморком да кашлем. Не плачь, девочка. Не надо, жизнь такая долгая и столько еще всего впереди. Не нужно плакать.

— А может быть, чего-нибудь вкусненького хотите? — все так же всхлипывая, спросила Мара.

— Ой, Марочка, чего-чего, а этого добра у меня ну просто завались. Вчера, например, Лариса приезжала проведывать. Привезла всего, чего только пожелать можно.

— Значит, Ларисе можно проведать, а мне нет? Сейчас же еду!

— Погоди, погоди! — засмеялась Евдокия Ивановна. — Это она меня, вертихвостка, заразила, так теперь вину заглаживает. К ней уже не пристанет.

— Пристанет, не пристанет — какая разница, — раздосадованно произнесла Мара.

— Есть разница. — Евдокия Ивановна старалась говорить твердо, чтобы Мара не вздумала ослушаться. — Давай через недельку встретимся.

— Я позвоню завтра.

— Буду рада тебя слышать. Звони когда хочешь. Я всегда рада тебе.

— Целую вас, тетя Дуся. Не обижайтесь на меня. Я не заслуживаю вашего доброго отношения, но все-таки я смогу отплатить за него. Обязательно смогу, — горячо произнесла Мара.

— Ты не моя должница. Ты мне как дочь. А какие счеты между родными?

— И вы мне как родная, тетя Дуся. Без вас у меня бы ничего не получилось. Я бы испугалась… Я ведь трусихой тоже бываю.

— Не замечала за тобой, — усмехнулась Евдокия Ивановна. — Ты скажи себе: «Я сильная», и не забывай об этом. Тогда все преодолеешь.

— Я скучаю по вам.

— Я тоже. Марочка, — Евдокия Ивановна не удержалась, — ты скажи хоть пару слов, как тебе живется у Эрнеста Павловича?

— Как в сказке.

— Вот и славно.

— Я помню все ваши советы и стараюсь следовать им. Но я ведь живой человек, значит, от ошибок не застрахована.

— Всегда лучше учиться на чужих, девочка… Ты уж постарайся, сделай все, чтобы твое везенье пошло тебе на пользу.

— Понимаю, я стараюсь. До скорого свидания, тетя Дуся. Я приеду и обо всем расскажу.

— До встречи, милая.

Мара отключила телефон и поймала странный взгляд Максима.

— Что? — сразу спросила она.

— По мобилке так долго разговаривать не принято, — улыбнулся он, но тут же добавил: — Хотя это, конечно, не мое дело. Наверняка Эрнест Павлович не будет тебя журить.

— Да, я не подумала. — Мара собиралась снова набрать номер Гурина, но под пристальным взглядом Максима стушевалась. — Так что же теперь?

— В каком смысле?

— Я могу позвонить Эрнесту Павловичу, как ты думаешь?

— Конечно.

Мара снова набрала его номер, но, кажется, Гурин решил попросту отключить телефон.

— И зачем иметь мобильный? — возмутилась Мара. — Зачем, если я не могу связаться тогда, когда мне это необходимо?!

И в этот момент зазвонил телефон у Максима. Он быстро отозвался и по его лицу Мара поняла: что-то произошло. Она видела, каким напряженным, непроницаемым стало лицо юноши, мгновение назад так приветливо улыбавшегося ей. Максим отключил свой телефон и спрятал его в нагрудный карман джинсовой рубашки.

— Что случилось, Максим? — взяв его за руку, спросила Мара. Она нарочно крепко сжимала его пальцы, как будто боялась, что он сядет в машину без нее и умчится в неизвестном направлении.

— Поедем домой. Нам нужно поскорее оказаться дома. — Его взволнованный голос срывался. Отводя взгляд, он пытался высвободить руку, но Мара не собиралась оставлять свой вопрос без ответа.

— Максим, что произошло?

— Я все скажу в машине, — странно озираясь по сторонам, ответил Максим. — Эрнест Павлович дал указание как можно быстрее ехать домой.