Урок супружества - Виктория Александер Страница 67

Кадуоллендер был его последней надеждой. Томас не желал просить помощи у печатника почти так же, как не желал признаваться в своей неудаче с Марианной.

Прошло уже три недели со времени бала его бабушки, а он по–прежнему не имел понятия, кто был тем загадочным поклонником Марианны.

И Пеннингтон, и Беркли заходили с визитами, чаще по отдельности. Томас позаботился о том, чтобы Марианна не оставалась с ними наедине, и насколько он мог судить, она никогда и не оставалась одна. Но ловкости этой плутовке было не занимать, а он не мог находиться с ней каждую минуту, каждый день, хотя и старался.

Бекки и Джослин тоже не сообщали ничего тревожащего. Он не был уверен, стоит ли полностью доверять им, но они являлись его единственными союзницами. Сёстры уверяли, что Марианна отказывается обсуждать с ними нового поклонника, о котором написала. В своих историях она называла его Леопард. Глупое имя и явно выдуманное.

Но, несмотря на подобное имя, он, всё же, представлялся бравым, романтичным персонажем, и, согласно «Приключениям», казался довольно привлекательным и даже опасным. Не то чтобы Томас верил всему, что она писала. Он, разумеется, не настолько глуп. Но то, что он не знает личности этого поклонника, просто доводило его до безумия. Он не мог ни узнать, кто это, ни жениться на Марианне.

Томас был уверен, Марианна изменит свое отношение к браку, если он больше не станет ей его предлагать. В человеческой натуре — презирать то, что находится в пределах досягаемости, и сильно желать того, чего не можешь иметь. К настоящему моменту она должна бы упасть в его объятия, умоляя сделать её честной женщиной.

Вместо этого, стоило ему вернуться к интересующей его теме, — а он прилагал все усилия, чтобы делать это как можно чаще, как упрямица без колебаний отклоняла все его попытки.

Проклятая женщина.

Он рывком открыл дверь издательства Кадуоллендера, тут же оказавшись в парах масла и чернил, которые наполнили его ноздри.

— Добрый день, милорд, — Кадуоллендер прошел ему навстречу, вытирая руки о грязную тряпицу.

— Кадуоллендер, — Томас кивнул в знак приветствия и глянул на тряпицу в его руках. — Проблемы?

— Как всегда, — печатник рассмеялся, кивнув в сторону печатного станка. — Эта штука — просто колдунья с характером.

— Как будто не все они такие, — проворчал Томас. Гном высунул голову из–за машины и поглядел на него с подозрением. — Могли бы мы поговорить в вашем кабинете?

Кадуоллендер провел его в комнатку в задней части помещения и махнул Томасу, предлагая сесть.

— Что вас привело сюда сегодня? — печатник с любопытством поднял бровь. — Какие–то проблемы с нашим соглашением? Ваш поверенный заверил меня…

— Нет, ничего подобного, — быстро ответил Томас. — Эта часть моей жизни налажена, как ничто другое.

— Понимаю, — Кадуоллендер устроился на краешке стола. — Тогда, значит, вас привела сюда независимая мисс Смит, — он наклонился вперед, открыл глубокий нижний ящик и вынул оттуда бутылку, — вероятно, это не то качество, к которому вы привыкли…

— Качество — вещь относительная, — криво усмехаясь, ответил Томас, — бывают ситуации, когда важно только количество.

Кадуоллендер усмехнулся и порылся в ящике, выудив оттуда два разных и не слишком чистых бокала. Он плеснул щедрую порцию в один из них и протянул Хелмсли, потом наполнил собственный.

Томас осторожно пригубил напиток, а потом посмотрел в удивлении:

— Чертовски хорошее виски, Кадуоллендер.

Печатник поднял свой бокал:

— Если у вас есть порок, следует им наслаждаться.

Между ними наступило приятельское молчание, понятное только тем мужчинам, которые делили, пусть и недолго, ценный алкогольный напиток или великолепную лошадь, или хорошенькую девушку.

— Судя по вашему замечанию и присутствию здесь, за последний месяц вы не приблизились ни на шаг к женитьбе, — заметил Кадуоллендер.

Томас вздохнул:

— Вы читали ее проклятые истории. Что вы об этом думаете?

— Я даже не знаю, что и думать. В них всегда присутствовал намек на опасное волнение. Ну, знаете ли, милая невинность и порочный лорд…

— Порочный, — презрительно фыркнул Томас.

— …но последние несколько недель в них появился намек на что–то ещё. Как мне кажется, в них присутствует некая тоска, или, возможно, смирение, — он замолчал и посмотрел на Томаса. — Но самое любопытное — это то, что я слышу от читателей.

— О?

— Лорд Б. стал пользоваться успехом.

— Правда? — удивлённо спросил Томас. — Почему?

Кадуоллендер пожал плечами.

— Я не вполне уверен. Подозреваю, что это, вероятно, из–за нового поклонника, которого она ввела…

— Леопард, — мрачно подсказал Томас. — Смехотворное имя.

— В самом деле, — Кадуоллендер прокашлялся, — тем не менее, он, кажется, даже больший повеса, чем лорд Б. Мужчина, который действительно может погубить жизнь девушки. С другой стороны, лорд Б. — задумчивый, несколько меланхоличный, почти трагический персонаж. Такой мужчина нуждается в хорошей женщине, которая бы спасла его от самого себя. Читатели, особенно женщины, обожают подобных мужчин.

Томас взглянул на него поверх бокала:

— Я совсем не задумчивый и не меланхоличный.

— Разумеется. Однако портрет лорда Б. — это и фантазия, и реальность. Это полуправда, согласны?

— Возможно.