Небеса любви - Кэтрин Кингсли Страница 67

Она хотела опять его ударить, но Паскаль вовремя перехватил ее запястья.

– Лили, чего вы так испугались? Я вас всего лишь поцеловал – какой же в том вред? К тому же… В конце концов, вы – моя жена.

– Я ею только считаюсь, не более того! И не думайте, что я вас испугалась, – добавила Лили, оправляя юбки. – Я вас нисколько не боюсь…

– Знаете, Лили… – Отпустив ее запястья, Паскаль немного отодвинулся. – У вас совсем неподходящее имя для такой злобной кошки. Когда-то я знал одну Лили. Она была горничной в Роуэнз-клоузе, и мы с ней были добрыми друзьями. Потом она вышла замуж по любви и нарожала с полдюжины детишек.

– Ах, вы сравниваете меня с горничной?! Что ж, я нисколько не удивлена.

– Прекратите, герцогиня, – тихо сказал Паскаль. – Успокойтесь, пожалуйста.

Лили выставила вперед свой остренький подбородок – то был верный признак ее боевого настроя. Но в следующее мгновение она вдруг потупилась и прошептала:

– Простите, Паскаль. Я бы хотела стать более сговорчивой, но не знаю, как измениться…

– Может, и так. – Протянув к ней руку, Паскаль погладил ее по волосам. – Возможно, вы просто не умеете вести себя по-другому. Но я здесь, с вами. И я не собираюсь вас покидать, даже если бы вы очень этого захотели. А вы этого хотите?

Лили подняла на мужа глаза, в которых блестели слезы.

– Я… я не знаю… Я теперь ничего не знаю, – пробормотала она.

– Мне нравится, что вы сейчас честны со мной. – Паскаль смахнул слезинку с ее щеки. – Но вы не были честны со мной вчера вечером, верно?

Лили вновь опустила голову.

– Я запуталась. Совсем запуталась… – прошептала она.

– Да, понятно, – с улыбкой ответил Паскаль. – Но скажите, о чем вы на самом деле думали вчера вечером?

Лили нервно теребила юбку.

– Я не могу этого сказать, – прошептала она.

– Ладно, не говорите. – Паскаль, взял жену за руку. – Тогда скажу вам, о чем думал я. Я думал о том, что хочу вас поцеловать, очень хочу.

Лили стрельнула в него глазами.

– Правда?

– Вы прекрасно знаете, что я говорю правду, потому что сами думали о том же, верно?

Лили раскрыла рот, но так ничего и не сказала; она не могла вымолвить ни слова. А муж поднес к губам ее ладонь и поцеловал жилку на запястье. Лили казалось, что она вот-вот лишится чувств – и в то же время каждая клеточка ее тела радостно пела.

– Так думали или нет? – спросил Паскаль.

Лили кивнула и, судорожно сглотнув, пробормотала:

– Да, думала. Хотя мне совсем не следовало об этом думать.

– Но почему же не следовало, любимая? – Паскаль коснулся губами ее руки у локтевого сгиба.

Лили вздрогнула и прокричала:

– Не называйте меня любимой! – Она высвободила свою руку.

Паскаль засмеялся, а Лили, потупившись, спросила:

– Почему вы меня поцеловали?

– Потому что мне захотелось. А почему вы меня ударили?

– Потому что захотелось! – с улыбкой воскликнула Лили.

Паскаль провел ладонью по ее волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Снова рассмеявшись, спросил:

– Так вы намерены бить меня всякий раз, как я дотронусь до вас? Если так, то мне придется запастись гипсом и арникой. Ведь переломы и синяки неизбежны…

– А вы собираетесь часто до меня дотрагиваться? – осведомилась Лили. – Вы же сказали, что не будете ко мне прикасаться. Помните? Вы сказали это сразу после того, как нас обвенчали…

– Я все прекрасно помню, и я был тогда глупцом, – пробормотал Паскаль. – Я тогда не кривил душой, но ведь в наших отношениях за последнее время многое изменилось, не так ли? Я хочу вас, Лили, – добавил Паскаль, взяв ее лицо в ладони.

Лили молча смотрела на него, и в ее глазах стояли слезы. Она чувствовала себя ужасно несчастной, так как точно знала, что хотела того же – хотела негодяя!

– Нет беды в том, что вы желаете своего мужа, – тихо сказал Паскаль, пристально глядя ей в глаза.

– Нет-нет, это дурно! – воскликнула Лили, глотая слезы. – Ведь вы – мой враг! Как же я могу вас желать?!

У Паскаля не было ни малейшего повода сомневаться в искренности ее слов, но ему было от этого не легче.

– Я давно понял: говорить что-либо тому, кто отказывается тебя слышать – напрасная трата сил, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – И потому, Лили, я не стану много говорить. Скажу лишь одно: я вам не враг. Когда-нибудь вы услышите меня, но до тех пор я к вам не прикоснусь – как бы сильно того ни хотел. Бог мне свидетель – так и будет!

Лили всхлипнула и закрыла лицо ладонями. «Славная и милая Лили… – думал Паскаль. – Она ведь только что отведала самого лучшего и самого хмельного вина, поданного в бокале из чистейшего хрусталя…» Да-да, и этот напиток, и это таинство – оно могло быть ниспослано им только самим Господом! А все то, что Лили пробовала раньше, – все это было дешевой подделкой, незрелой кислятиной из оловянной кружки. И Лили тоже это знала. Но, увы, до тех пор, пока она еще раз не попробует поддельное вино, ей не распознать вина настоящего. Скорей бы уже это случилось!

– Лили, дорогая, не убивайтесь вы так, – проговорил Паскаль. – Всему свое время. Поверьте, все наладится. – Он одним движением поднялся на ноги. – А теперь я должен идти. Виноградники ждут.

Лили кивнула, не поднимая головы. И он ушел. Ушел, ни разу не оглянувшись.

Обхватив голову руками и горестно всхлипывая, Лили шептала:

– Я не должна, я не должна…

И все же она не могла запретить себе чувствовать то, что сейчас чувствовала. Ведь всего лишь полчаса назад их души слились воедино. А потом он лучезарно улыбнулся, и ей стало так тепло, словно само солнце ей улыбнулось. А сердце ее… оно словно вывернулось наизнанку.

И теперь она знала, что это было. Более того, она знала, что увидела на монастырской стене, когда он вдруг поднял голову и взглянул на нее. И она знала, почему так внезапно свалилась.

Интересно, многих ли женщин он заставил пережить то, что пережила она? И многим ли он вначале воспламенил душу, чтобы потом зажечь их тела?

Лили вздрогнула и прижала ладонь к губам. Ох, когда он ее поцеловал, она подумала, что вот-вот вспыхнет – как солома! Еще секунда-другая – и она бы легла с ним прямо на земле и позволила бы ему делать с ней все, что ему заблагорассудится. Но она не сдастся. Ни за что не сдастся! Самоуважение и верность брату – вот все, что у нее осталось, и она останется верной и себе, и Жан-Жаку.

Лили проглотила комок, застрявший в горле, Лили приказала себе собраться и позвала Фасолинку. Направившись домой, она лишь в самый последний момент вспомнила про книгу и корзинку с травами. Ох, сейчас у нее было такое настроение, что даже жить не хотелось. И в то же время она никогда еще не чувствовала себя такой живой. Необъяснимый парадокс…