Самая долгая ночь - Андрия Уильямс Страница 67

Женщина начала засыпать, и ее разум, устав от цифр, очутился в другом месте, вполне оформленном и даже с намечающейся сюжетной линией. Она находилась в небольшой комнате без мебели. Снаружи доносились шелест листьев на ветру и птичье пение. Пахло дубами. Где-то мигал далекий свет. Совсем рядом послышался звук подъезжающего автомобиля. В оконном проеме возникла фигура. Человек заглянул в комнату, чтобы убедиться, что с Нэт все в порядке, что она мирно спит в своей постели. Это было очень… заботливо, но Нэт знала, чего ждать дальше. Она оставила окно открытым. Шторы трепало на сквозняке. Женщина любила странный сумеречный сон. Именно поэтому звала его каждую ночь, когда ноги жгло огнем под одеялом. Нэт ощущала сильнейшее смущение. Теперь она дышала чаще. Ладони гладили тугой холмик живота. Плоть под ним подобна дольке разрезанного персика. Пять последних секунд чувственного опыта, достаточно сильного, чтобы втянуть в свои фантазии другие руки и дыхание.

В конце августа в Риме открылись летние Олимпийские игры. Теперь внимание Нэт и девочек захватил телевизор. Раньше Олимпийские игры не показывали, поэтому сейчас все разговоры были исключительно об этом. В магазине для военных или в автобусе только и было слышно: «Ты смотрела церемонию открытия?», «Ты видел панораму Колизея?» Происходящее днем записывали на пленку, а затем каждую ночь на самолете доставляли в Нью-Йорк, на студию Си-би-эс. Каждое утро, едва проснувшись, Нэт с дочками устремлялась к волшебному ящику смотреть телетрансляцию с настоящими спортсменами. С таким развлечением даже машина не нужна.

На Нэт большое впечатление произвело женское плавание, особенно австралийская пловчиха Дон Фрейзер. Настоящая супервумен. Она позировала фотографам в самой простой одежде – коротеньком спортивном платьице с воротником, брюках из полиэфирного волокна, туфлях-лодочках. Внешне Дон Фрейзер ничем не выделялась среди других молодых женщин: короткая стрижка, веселое веснушчатое лицо. Разве что плечи более развиты, чем у большинства девушек. А в воде австралийка превращалась в ракету, реактивный самолет, только она неслась вперед не с помощью науки или магии, а за счет натренированных мышц и нечеловеческих усилий. Фрейзер выиграла все золото и серебро четыре года назад на Олимпийских играх 1956 года. И на этот раз от нее тоже ждали невероятных результатов.

Эсром пришел днем, когда диктор по телевизору как раз объявил стометровку вольным стилем среди женщин. Ковбой стоял в своей обычной непринужденной манере, прислонившись к двери. На секунду Нэт смутилась, вспомнив глубоко личные мысли, которые у нее появлялись насчет Эсрома, но попыталась успокоить себя: он все равно не может узнать, о чем она думает. В любом случае смотреть ему в глаза было неудобно. К счастью, Нэт вспомнила, что рискует не увидеть соревнования, если останется во дворе, поэтому она схватила молодого человека за руку и потащила в дом.

– Что? Что такое? – смеясь, упирался он. – Кто-то собирается ускользнуть из дома незамеченным?

– Извини, но сейчас у меня нет времени на «корову, которая отелилась прошлой ночью», а также на «парня, обнаружившего на баштане огромную дыню».

– Сегодня я ни о чем таком говорить не собирался, – заверил он.

Девочки радостно запрыгали, выкрикивая на всякие лады:

– Мистер Эсром, мистер Эсром.

– Сегодня что, день пижамы? – пошутил ковбой. – Где ваши красивые платья?

Нэт окинула взглядом дом и осознала, что пустила дела на самотек: в раковине на кухне лежала немытая посуда; на девочках до сих пор была одежда для сна; волосы свалялись, но никто и не думал их расчесывать; на зубах остался налет после лакричного крема, который они ели перед телевизором.

– Ты смотришь Олимпийские игры? – спросила Нэт.

– У нас нет телевизора.

– Ни в квартире, ни на ранчо?

– Нигде.

– А спорт тебе нравится?

– Разумеется. – Он пожал плечами. – Что это? Плавание?

Гость уселся на полу, Нэт – рядом на диване. Девочки вертелись около парня, задевая локтями и коленками, щекоча волосами лицо и шею, но мать даже не попыталась их утихомирить.

– Женские соревнования, – сказала она. – Вот там – Дон Фрейзер из Австралии.

– В купальниках и шапочках их трудно отличить друг от друга…

– На четвертой дорожке. Ей прочат победу.

– А можно болеть за американку?

– Можно, – улыбнулась Нэт. – Будет даже забавно узнать, кто выиграет.

– Ладно, пойдет, – согласился Эсром.

Прозвучал выстрел стартового пистолета, и Нэт принялась мысленно подзадоривать Дон Фрейзер, а Эсром с девочками, не зная, на кого смотреть, просто кричали:

– Вперед, Америка! Вперед, Америка!

Пусть это покажется глупым, но, глядя на пловчих, Нэт с нелепой страстью желала победы Дон Фрейзер, словно чужая медаль что-то изменит в ее собственной бесцветной жизни. Она крепко сжала кулаки. Фрейзер и Крис фон Зальца ^[56] шли, что называется, ноздря в ноздрю. Сильные руки неистово рассекали воду, спортсменки приближались к финишу. Не меньше дюжины мужчин стояли у бортика с секундомерами, готовясь зафиксировать результат. Мир замер, наблюдая за заплывом века.

Фрейзер и фон Зальца коснулись стенки бассейна практически одновременно. Судьи отправились совещаться. Действо продолжалось ровно одну минуту и одну секунду. Нэт схватилась за волосы, напряженно ожидая вердикта.

Эсром коснулся ее руки:

– Все нормально?

Спустя минуту диктор объявил, что Дон Фрейзер стала двукратной олимпийской чемпионкой на стометровке вольным стилем. Нэт вскочила с дивана и завопила. Саманта и Лидди присоединились к ликованию матери. В течение нескольких минут в общей комнате царил полнейший бедлам. Девочки скакали на диване, поэтому Нэт плюхнулась на пол рядом с Эсромом, хотя молодой человек и предупредил ее, что здесь довольно жестко.

– Господи! Я же не принцесса, – засмеялась Нэт. По телевизору показывали пьедестал, на который сейчас взойдут лучшие пловчихи. – Ты ее видишь? Правда, она изумительна?

– Да.

– Плавать так, как она, очень трудно.

– Я думал, они будут плыть шесть или семь кругов.

Нэт взглянула на мужчину, проверяя, не шутит ли он.

– Нет, – возразила она. – Это же стометровка, тут всего два круга. Но они еще проплывут свои шесть кругов, даже больше, на других дистанциях.

У Нэт было столько эмоций, что она чуть было не расплакалась. Как это здорово – уметь хорошо плавать, вот так прыгнуть в воду, задействовать все мышцы, дышать быстро и отрывисто, как будто сейчас умрешь! И все болеют за тебя, как сумасшедшие, следят в бинокль с трибун, дышат с тобой в унисон, потому что очень хотят, чтобы ты выиграла.