Подружки невесты - Джейн Костелло Страница 67

Дом Грейс и Патрика

Суббота, 21 июля

– Я хочу надеть ли-и-ифчик! – хнычет Полли.

– Нет! Ты что, плохо слышишь? – Грейс одной рукой вытаскивает из микроволновки детское питание, а другой на ходу причесывается. – Пятилетние девочки не носят лифчиков!

– А вот Айви будет в лифчике, я знаю! Правда, Айви?

– Да, солнышко, но у меня тридцать четвертый размер, а у тебя пока еще нет!

Полли сердито надувает губы.

На кухне у Грейс полный хаос, словно здесь не еду готовят, а снимают шоу «Это нокаут!». Я уже полчаса наблюдаю, как Грейс под звуки мультфильма «Боб-строитель» галопом скачет по кухне, одновременно наглаживая наряд Полли, выкапывая из-под завалов пузырьки «Калпола» и ведя напряженные телефонные переговоры со своей мамой по поводу того, пора ли уже Скарлетт есть ножом и вилкой.

Грейс запихивает Скарлетт в детское кресло и начинает закидывать ей в рот странного вида массу (печеную чечевицу, как уверяет Грейс, но мне содержимое тарелки сильно напоминает субстанцию, которая разбрызгана под утро на асфальте перед ночными клубами).

На кухню с ботинками в руках заходит Патрик. Я смотрю ему в лицо и заново перевариваю услышанное от Шарлотты. Что ж, Патрик выглядит именно так, как и должен выглядеть человек, скрывающий, что он потерял работу и по пьянке изменил жене с ее же подругой...

– Знаешь, я никогда не верила, что у Валентины и Эдмунда дело дойдет до свадьбы. А ты? – Грейс смотрит на Патрика с робкой надеждой, что он поддержит разговор.

– Гм-м... – Патрик пожимает плечами и наклоняется за щеткой для обуви. Она почему-то пребывает под раковиной.

Патрик – шафер на сегодняшней свадьбе и через двадцать минут должен встретиться с женихом в его доме. Слава Богу, он уже уходит: в присутствии обоих супругов я чувствую себя как на раскаленной сковородке!

– Одному Богу известно, что за семья у них будет! – не сдается Грейс. – Бьюсь об заклад, Валентина будет изменять мужу направо и налево!

– Все может быть, – бормочет Патрик.

Грейс посылает мне жалобный взгляд: мол, видишь, как мы теперь общаемся? Я тут же отвожу глаза и принимаюсь усердно изучать коробку овсяных хлопьев.

– А какие отношения у Валентины с его родителями? – спрашивает Грейс.

– Думаю, нормальные... Я не очень этим интересовался. Хотя Бернарду, возможно, она и нравится. А вот Жаклин.. . Жаклин наверняка предпочла бы девушку поскромнее!

– Вроде Мадонны? – улыбаюсь я.

Патрик засовывает щетку обратно в шкафчик и, не говоря ни слова, выходит из кухни. Я слышу, как дверь в туалет с громким звуком захлопывается. В этот момент на пороге возникает Полли в своем очаровательном бледно-розовом платье – через которое, правда, просвечивает лифчик (строго говоря, это верхняя часть купальника). Полли сейчас выглядит словно причудливый гибрид Ширли Темпл и проститутки с вокзала Кинге-Кросс.

– Полли, – устало смотрит на нее Грейс, в то время как Скарлетт с яростью швыряет на пол кубики, – что я тебе только что сказала?

– Не помню, – невинно заявляет девочка.

– Я сказала, что ты не можешь надеть это!

– Но...

– Никаких «но»! – чеканит Грейс.

– Слышала? Иначе мы вызовем Суперняню! – подключаюсь я и щекочу маленькую негодницу.

Полли начинает хихикать, хотя еще секунду назад она была решительно настроена дуться и кукситься до конца вечера.

– Мне пора, – говорит Патрик, появляясь в дверях.

– Папочка, – заискивающе смотрит на него Полли, – можно мне надеть на свадьбу этот лифчик? Бабуля мне его купила, потому что он хорошенький и как раз подходит для маленьких девочек! Он ведь даже не настоящий, это просто игра такая! Можно, па-а-аап?

Мы с Грейс слушаем ее, разинув рты. Если Полли проявляет такие недюжинные дипломатические способности в пять лет, во что, черт возьми, она превратится к пятнадцати? В Макиавелли номер два?

– Ну, если это бабушкин подарок, почему нет? – Патрик берет ключи от машины.

– Патрик! – протестует Грейс. – Она не может пойти на свадьбу в лифчике! Я чуть не придушила маму, когда она купила эту мерзость!

– Но папочка разрешил! – возражает Полли и делает такое лицо, словно ее собираются на всю жизнь запрятать в исправительную колонию, где заключенных держат на баланде и сушеном горохе.

– Папочка ошибся! – говорит Грейс, выразительно глядя на Патрика.

– Я всегда считал, – с негодованием отвечает тот, – что мамочка и папочка не должны спорить в присутствии детей!

– Точно! – Грейс тоже повышает голос. – Но папочка, видимо, не заметил, что сам только что это сделал!

– Возможно, – суровым голосом продолжает Патрик, – однако мамочка должна понимать, что папочка не экстрасенс и не может знать всего, что мамочка сказала в его отсутствие!

– Мамочка это понимает, и она была бы очень благодарна папочке, если бы он, узнав ее мнение, встал на ее сторону!

Патрик уже готов выступить с очередным язвительным комментарием, но в этот момент раздается звонок его сотового.

– Ну, раз мамочка и папочка все обсудили, – жизнерадостно заключает Полли, – могу я теперь надеть на свадьбу лифчик?

– Нет! – кричит Грейс.

Они с Полли продолжают схватку под трескотню Боба-строителя на экране и вопли Скарлетт, которая в ожидании очередной ложки оглушительно стучит по столу пластмассовым кубиком. И хотя вокруг меня происходит так много захватывающих событий, я словно загипнотизированная смотрю только на одного человека. Патрик. Патрик – единственный, кто сохраняет молчание среди всей этой какофонии. Он сосредоточился на голосе в телефоне. Постепенно его лицо становится белым, как у Кристофера Ли.

Наконец Патрик нажимает «Отключить».

– Кто это был? – спрашивает Грейс.

– Айви, – неожиданно произносит Патрик, – думаю, тебе лучше уйти. Мы с Грейс срочно должны поговорить.