Под небом Сицилии - Натали Фокс

— Вы не правы, синьора! — Нина протестующе подняла руки и отстранилась от разъяренной женщины. — Я не хотела…

— Убирайся! Ты скверная девка! — закричала Сильвестра Локасто и так сильно толкнула Нину, что та споткнулась о булыжник мощеного двора и ободрала руку, ударившись о ствол оливкового дерева.

Две служанки выволокли вещи Нины из дома. Если бы не страх перед хозяйкой, они смеялись бы во весь голос. А дети Локасто веселились вовсю, указывая на Нину.

Несмотря на оскорбление, Нина была почти рада, что ее выгнали из этого ужасного дома, который она возненавидела с первого дня. Неужели прошло всего две недели? Ей казалось, что она навечно заключена здесь, обреченная на тяжкий труд. Но у нее не было выбора, и приходилось скрывать свои чувства.

Конечно, уязвлена ее гордость. Но стоит перенести унижение, лишь бы освободиться от этих жутких избалованных отродий, их гнусной мамаши — нахальной и скандальной жены Эмилио Локасто… и его самого. Господи, она и не подозревала, что существуют подобные мужчины: потные, вонючие, но уверенные в своей неотразимости.

Нина зажала ладонью царапину на руке. Ее бросило в дрожь при мысли об этом человеке с его тошнотворными намеками и наглыми попытками обнять ее. А кошмарные дети Локасто! И в придачу ревнивая жена, явно страдающая близорукостью, если она полагала, что кто-то, кроме нее, может находить ее муженька привлекательным.

Сильвестра схватила Нину за прядь длинных белокурых волос и потащила к железной калитке, ведущей на улицу.

— Ты соблазняла моего мужа, но он не любит тощих, — вопила Сильвестра. — Вон! Убирайся на улицу — там твое место!

Служанки угодливо распахнули калитку, а Сильвестра, прежде чем выпихнуть со двора Нину, громко, чтобы все слышали, выкрикнула:

— Ты просишь денег, но я не плачу шлюхам.

Народу собралось предостаточно. Казалось, все обитатели близлежащих домов высыпали на улицу.

Нина в ярости вырвалась из рук Сильвестры, не желая сносить дальнейших оскорблений. С тех пор как она приехала на Сицилию, ее преследовали сплошные несчастья. А приехала она сюда в поисках отца, которого не знала, но очень хотела разыскать. Поездка оказалась неудачной, и лишь природное упрямство помешало ей вернуться в Англию.

Нина собиралась броситься на обидчицу и столкнуть ее в сточную канаву, но одумалась, так как вокруг стояла толпа сочувствующих Сильвестре женщин. Та самодовольно оглядела всех и вдруг, размахнувшись, ударила Нину по щеке. Та от неожиданности пошатнулась, а женщины кругом обрушили на нее град проклятий.

Тут Нина по-настоящему испугалась. Кто она для местных жителей? Иностранка, да к тому же, по словам синьоры Локасто, уводит чужих мужей. Что, если их гнев изольется на нее со всей силой? Но самообладание и гордость не совсем покинули ее — ведь она сама наполовину сицилийка.

— Заплатите мне то, что причитается, синьора, а иначе я всем расскажу, какая вы хозяйка.

Упершись руками в бока, синьора Локасто запрокинула голову и расхохоталась. Затем развернула Нину лицом к улице и пинком толкнула ее со двора на пыльную дорогу. Нина не устояла на ногах и упала плашмя в канаву. У нее закружилась голова и перехватило дыхание, и она вцепилась пальцами в мусор на дне канавы.

Но оскорбления на этом не закончились — в нее стали кидать перезревшими помидорами, а кто-то попытался выплеснуть ей на голову ведро с водой, но, к счастью, промахнулся и лишь забрызгал Нине лицо и волосы. Рюкзак с ее вещами шлепнулся рядом на землю, за ним последовала нитка стеклянных бус, которыми она украсила зеркало в своей убогой подвальной комнатушке. Затем она услыхала, как с лязгом захлопнулась калитка.

Неужели ее унижениям пришел конец? Нина никогда не чувствовала себя такой одинокой и несчастной. Все происходящее напоминало сцену из итальянского фильма.

Нина медленно приоткрыла глаза. И вдруг буквально в метре от себя услышала гудение мотора и щелканье дверцы автомобиля.

Женский смех умолк, захлопнулись двери и ставни, даже крошечные желтые канарейки в клетках на балконах перестали щебетать.

Нина приподняла голову и в знойной дымке увидела пару блестящих, явно сшитых на заказ ботинок из крокодиловой кожи.

Мне это привиделось, подумала она, полагая, что ее ослепило солнце. Однако это был не обман зрения — перед ней стоял высокий мужчина, одетый в элегантный белый костюм и шелковую рубашку с открытым воротом. Скрестив мускулистые руки на широкой груди и наклонив аккуратно причесанную черноволосую голову, он внимательно рассматривал Нину.

Казалось, что время замерло, — такая наступила тишина. Мужчина молча стоял, расставив ноги. К счастью, он не карабинер — это она сразу разглядела. Не хватало еще попасть в тюрьму за то, что работала у Локасто без специального разрешения.

Нина попыталась встать, но от жары и перенесенного унижения чувствовала себя не сильнее едва оперившегося птенца, который вывалился из гнезда, пытаясь взлететь. Все же ей удалось сесть на край канавы. Она отряхнула перепачканные колени. Хорошо, что на ней шорты, а не короткая юбка, мелькнуло в голове, тогда позора было бы еще больше.

— Как вы себя чувствуете? — спросил обладатель модного костюма. Голос у него оказался глубокий и звучный, а итальянский акцент едва уловим.

— Средне, — с сарказмом ответила Нина. — Так же, как выгляжу, — уныло добавила она, стряхивая липкую помидорную мякоть.

Прищурившись, Нина посмотрела на незнакомца. Он был поразительно красив. Раз я это заметила, значит, цела и невредима, подумала она.

Он протянул ей крепкую загорелую руку и легко поднял на ноги.

— Спасибо, — Нина улыбнулась в ответ. — Я и не подозревала, что в этой части Палермо встречаются джентльмены.

Теперь она внимательнее разглядела его. Лицо с точеными чертами и страстными черными глазами обрамляли густые черные волосы, лежавшие красивыми завитками. Этому могла позавидовать любая женщина. Полные губы дрогнули в недоверчивой усмешке.

Интересно, как долго он наблюдал ее позорное изгнание и много ли успел услышать?

Нина машинально дотронулась до волос и обнаружила в них остатки помидорной мякоти. Вот ужас! Ну и видок у нее, должно быть! А незнакомец такой нарядный и учтивый. Она перевела взгляд на его машину и от изумления открыла рот. Да это не просто машина, а длинный белый лимузин с затемненными стеклами! На узкой улочке он выглядел явно неуместно.

— Вы кто, местный сборщик налогов? — дерзко спросила она.

Ответа не последовало, но жгучие черные глаза сощурились. У Нины замерло сердце. Мафиозо!