Цветы из огненного рая - Сара Ларк Страница 66

– Я на тебя не ябедничала.

Элсбет осторожно придвинулась к Иде, словно пытаясь согреть, и прошептала на ухо эти слова. Сестры не могли поговорить откровенно со вчерашнего дня, когда отец застал Иду с Карлом. Вечером Якоб Ланге запретил им закрывать дверь в свою комнату, чтобы слышать все их разговоры. Впрочем, Ида и так поняла, что не Элсбет выдала ее: сестра сама находилась под подозрением.

– Это был Антон, – продолжала Элсбет. – Я сказала ему, что тебе захотелось в туалет, и они не сразу пошли искать тебя. Но тебя долго не было, и он побежал к отцу…

– Ничего, – вздохнула Ида, плотнее кутаясь в шаль.

В лодке, плывшей по реке Маутер, было холодно: ночью ударили заморозки, и речной пейзаж застыл вместе с заиндевевшими листьями пальм и папоротников. Мистер Партридж не советовал переселенцам сразу же переезжать на миссионерскую станцию. «Такая погода, – говорил он, – в этой местности долго не держится, поэтому лучше просто подождать, пока все снова растает». Но немцы и слушать его не стали. Они так долго ждали возможности получить землю и основать поселение… И теперь, когда все наконец-то устроилось, они не хотели терять ни дня. Переселенцы взяли в аренду лодки для перевозки людей и строительных материалов. Первыми в них сели полные семьи, которых было немного. Большинство мужчин предпочло оставить женщин и детей в Нельсоне и отправиться в долину Маутера в одиночестве, чтобы соорудить там примитивные хижины.

Но Якоб Ланге не желал, чтобы его дочери подвергались «пагубному влиянию» города еще хотя бы один день, а госпожа Брандманн ни в коем случае не хотела оставаться в Нельсоне без мужчин. Ида не могла понять, чего она так боится, ведь семья, приютившая ее, была совершенно безобидной и такой же милой и предупредительной, как и Партриджи. Поэтому Ланге и Брандманны сели в большую лодку с еще тремя семьями и уже во время путешествия промерзли до костей. Ида не взяла с собой из Мекленбурга зимнюю одежду – у нее был только шерстяной плащ, а плотного пальто не было. В этой ситуации ее выручила миссис Партридж, подарив ей свою шаль, кроме того, вместе с женщинами на новую родину отправился тюк шерсти. Ланге не считал нужным покупать готовую одежду. Он говорил, что в деревне Санкт-Паулидорф они сами будут кроить, ткать и прясть.

– Мы и овец разведем, – заявил Петер Брандманн.

Иде стало интересно, где он их возьмет. Насколько ей было известно, на всем Южном острове имелась одна-единственная овца и всего несколько коров. Девушка заботливо укутала шалью Элсбет, которая тоже ужасно мерзла. Однако ей хотелось поболтать; прижавшись друг к другу, закутавшись в несколько слоев шерсти, сестры могли быть уверены, что их никто не услышит.

– Я считаю, что Карл красивее, чем Оттфрид, – прошептала Элсбет на ухо Иде, которая тут же покраснела. О чем говорит ее сестра? – Может быть, тебе хочется выйти замуж за него? Он такой видный, так теперь одевается… его плащ стоит недешево…

Значит, от Элсбет не укрылось, какую дорогую и добротную одежду носит нынче Карл. Конечно, девушка неглупа, кроме того, она каждую свободную минуту проводила в магазине Партриджей. Элсбет знала, сколько может стоить его плащ.

– Он наверняка купил бы такой и тебе, – продолжала Элсбет.

Ида невольно улыбнулась. Мысль о теплой одежде сейчас действительно настраивала на более романтический лад, нежели грезы об объятиях Карла, – поскольку это желание не было запретным. Наверное, все в лодке сейчас мечтали о непромокаемом плаще или, еще лучше, о месте у камина. Дождя или снега не было, но над рекой поднимался холодный и сырой туман. Ида почти не чувствовала ни рук, ни ног.

– Лично я выйду замуж только за богача. И еще он должен мне по-настоящему нравиться, – продолжала болтать Элсбет.

Ида потерла лоб.

– Элсбет, хватит этих глупостей, – сказала она. Она пыталась быть строгой, но понимала, что в голосе ее слышится скорее усталость. – Ты практически помолвлена с Фридрихом Хаузером, я слышала, как отец говорил с Тобиасом Хаузером.