Мой талисман - Татьяна Романова Страница 66

– Я возьму Холи, остальные могут быть до обеда свободны.

Фрейлины присели в реверансе, а Елизавета Алексеевна прошла в столовую.

– Холи, поздравляю, – тихо сказала на ухо Ольге княжна Туркестанова, – ее императорское величество ездит на могилы дочерей только с очень близкими людьми.

– Подумаешь, какая честь, – раздался за спиной девушек свистящий от злобы голос, – съездить на кладбище. Минуй нас такая почетная обязанность, мы уж лучше с живыми встречаться будем.

Ольга повернулась и увидела злобные глаза Сикорской. В них горела лютая ненависть, и было очевидно, что камер-фрейлина ненавидела ее особенно сильно, больше, чем всех остальных женщин.

– Наталья, не надоело вам злобствовать? – раздраженно спросила Роксана. – Вы так скоро захлебнетесь собственным ядом.

Камер-фрейлина повернулась к Струдзе и что-то ей ответила, но Ольга уже не слышала слов. Ее поразило имя Сикорской. Наталья! Это имя назвала ей Татаринова, а она, дурочка, подумала на Натали Белозерову. Вот кто, оказывается, ненавидит ее, и эта женщина возжелала ее жениха! Ольге вспомнилось лицо Сикорской на балу Лавалей, когда князь Сергей пригласил камер-фрейлину на танец. У той тогда было странное лицо: сначала какое-то растерянное, а потом озабоченное, и они долго разговаривали, стоя у колонны. Господи, почему она сразу не догадалась, ведь провидица назвала ей имя! Ольга стояла, замерев, изумленно глядя на камер-фрейлину. Они встретились глазами, и княжна поняла, что Сикорская каким-то звериным чутьем определила, что Ольга все знает. В глазах камер-фрейлины заметался страх, однако она гордо вздернула подбородок и вышла из комнаты. Княжна Туркестанова предложила женщинам выпить чаю во фрейлинской, но Ольга отказалась, сказав, что подождет государыню здесь. Она была рада остаться одна. Следовало понять, что делать с этой новостью.

«Нужно найти восковую куклу, – подумала она, – скорее всего, она спрятана в комнате Сикорской».

За тот месяц, что Ольга еще пробудет при дворе, следует найти предлог и попасть в комнату камер-фрейлины. Но как это сделать, если всем известно, что Сикорская почти не отлучается из дворца, а если и уезжает, то никогда не сообщает заранее о своих планах, и отпрашивается под предлогом визита к врачу. Пока решения не было, но княжна не сомневалась, что найдет выход. В крайнем случае, попросит помощи Натали или Барби Туркестановой. Девушка так задумалась, что пропустила возвращение императрицы, и опомнилась, только увидев ее перед собой.

– Холи у вас что-то случилось, – ласково сказала Елизавета Алексеевна, – пойдемте вниз, по дороге вы мне расскажете, что вас гнетет.

Девушка поспешила за государыней к выходу, судорожно решая для себя вопрос, что же ей теперь делать. Лгать императрице не хотелось, ведь ничего кроме добра она от Елизаветы Алексеевны не видела, но и говорить правду тоже было страшно. Решив положиться на судьбу, девушка собиралась сказать только часть правды, тем более что Сикорская доложила ей о том, как Алексей сообщал государыне про бесплодие сестры. Значит, Елизавета Алексеевна все уже знает и не удивится ее решению разорвать помолвку.

«Скажу сразу и об отставке, – подумала княжна, – и будь что будет».

Она уселась вслед за Елизаветой Алексеевной в карету и вопросительно посмотрела на государыню.

– Ну, так как, Холи, есть силы все рассказать, или мне придется обо всем догадаться самой? – спросила императрица.

– Я сама расскажу, – пробормотала Ольга, – да вы уже и так все знаете от моего брата. Он только мне ничего не сказал. Если бы я знала, что после падения с лошади два года назад стану бесплодной, я никогда бы не приняла предложение князя Курского. Это бесчестно лишать род наследника!

Елизавета Алексеевна побледнела, и Ольга осеклась, поняв, что она ударила императрицу в самое сердце.

– Простите, ваше императорское величество, – пролепетала она.

– Не нужно извиняться, я и сама так думаю, – ответила, чуть помолчав, Елизавета Алексеевна. – Но примите мой совет: не спешите с разрывом помолвки. Возможно, что все не так страшно, или жизнь сама подскажет выход. Я так понимаю, что вы решили отказать князю Сергею?

– Да, я хочу дождаться свадьбы Натали Белозеровой, а потом написать жениху в Лондон, что разрываю помолвку и возвращаю ему данное слово.

– Не нужно принимать такое важно решение наспех, только потому, что вам не сказали о вердикте врачей, – примирительно сказала императрица, – поезжайте с нашей делегацией в Берлин, принцесса Шарлотта – ваша ровесница, вы легко найдете общий язык, а когда вы через полгода приедете в Санкт-Петербург, мы вернемся к этому разговору. Если вы будете настаивать на своем решении, я отпущу вас.

Елизавета Алексеевна ласково улыбнулась и пожала Ольге руку. Княжна поняла, что возражать государыне невозможно, оставалось согласиться с ее решением. Девушка поблагодарила императрицу и тут же поймала себя на мысли, что решение, предложенное Елизаветой Алексеевной, ей нравится. Княжна еще нигде не была, и прежде чем запереться в Ратманово, интересно было бы взглянуть хоть одним глазком на Европу.

Карета остановилась, и лакей, спрыгнув с запяток, открыл дверцу. Ольга спустилась по ступенькам и помогла выйти государыне. Потом она огляделась по сторонам и удивилась. Она уже была в Александро-Невской Лавре. Здесь тоже была большая церковь и кладбищенская ограда, но это совсем не походило на Лавру.

– Я не хотела, чтобы во дворце стало известно, что я сюда езжу, – поймав ее удивленный взгляд, объяснила императрица. – Об этих поездках знает только Роксана Струдза, да теперь вы. Это – Смоленское кладбище. Здесь похоронена женщина, которую в народе считают святой. Юродивая Ксения помогала строить вот эту церковь, сама носила кирпичи на стройке, а теперь похоронена рядом. Говорят, что просьба, произнесенная на ее могиле, всегда исполняется. Пойдемте, я проведу вас.

Императрица взяла Ольгу под руку и уверенно повела ее по дорожкам кладбища. Привычно переходя с тропинки на тропинку, она привела Ольгу к простому могильному холмику, в изголовье которого стоял обычный дубовый крест с уже стершейся надписью. Перед могилой на коленях стояли две женщины, и Елизавета Алексеевна остановилась, не доходя до креста, чтобы дать женщинам возможность закончить молитву. Княжна с любопытством рассматривала простую могилу, в которой покоилась святая, и вдруг ей показалось, что около креста земли меньше, чем на другом краю могилы, и вообще – было такое впечатление, что края у холмика неровные.

«Землю берут люди, – поняла Ольга, – накопают понемногу и уносят с собой».

И действительно, девушка увидела, как одна из двух женщин, стоящих на коленях около могилы, вынула кисет и насыпала в него немного земли. Женщины перекрестились, поднялись и отошли от могилы по тропинке, противоположной той, по которой вела ее императрица.

– Пойдемте, Холи, – позвала Елизавета Алексеевна, – не бойтесь, просите у Святой Ксении все, что для вас важно. Она обязательно поможет.