Почерк судьбы - Шарлотта Лукас Страница 64

Йонатан был доволен собой, даже очень. Ведь, несмотря на бедственное финансовое положение издательства и опасения, что Маркус Боде будет непреклонен, Йонатану было хорошо как никогда. Он сам не мог сказать почему. Собственно, ничего особенного не произошло. Но все же это было так.

В половине девятого он проснулся второй раз. Йонатан Н. Гриф дерзко ухмыльнулся, взглянув на часы. Половина девятого, будничный день – отличное время для разностороннего человека, хозяина жизни, каким он хотел себя видеть с сегодняшнего дня. Собственно, будильник он мог прямо сегодня ликвидировать, потому что не было никакого смысла просыпаться каждый день ни свет ни заря.

Йонатан сел на край кровати, сунул ноги в тапочки, прошел к креслу-качалке и, взяв халат, накинул его на плечи. Теперь чашечка кофе, свеженький круассан и газетка – такое начало дня ему нравилось.

Когда Йонатан спускался по лестнице, ему не хотелось даже думать о том, что в это время он должен был бы еще упражняться в спортивном костюме, усталый и угрюмый. Что им двигало все эти годы? И какого черта он выходил на пробежку с первыми петухами, хотя ему, как человеку без определенных занятий, не было смысла так безумствовать?

Наверное, это была сила привычки. Он выходил по утрам на пробежки еще со времен учебы в университете. Этот ритуал так въелся в плоть и кровь, что Йонатан никогда не задавался этим вопросом. Он мысленно поблагодарил ежедневник, ведь без этого посыла он каждое утро истязал бы себя у Альстера до тех пор, пока его не стал бы катать в коляске санитар.

После того как Йонатан включил кофе-машину и засунул противень с круассаном в духовку, он вытащил из почтового ящика на входной двери «Гамбургер нахрихтен» и развернул ее на обеденном столе – для чтения. Потом сходил в кухню, чтобы забрать завтрак. Кофе еще не был готов, поэтому Йонатан поспешил в кабинет за ежедневником. Он начнет с него, а потом прочтет газету.

Он собирался сделать это новым утренним ритуалом: читать по утрам запись на этот день. И при этом – как бы ни был велик соблазн – не заглядывал в последующие записи. Он уже прочел несколько записей, но это не считалось, потому что тогда он преследовал другую цель: он ведь хотел найти владельца, и другого способа сделать это не было.

Но теперь он хотел использовать ежедневник, о котором, очевидно, никто не сожалел (и который ему подбросила судьба, да-да, сама СУДЬБА!), как детский рождественский календарь ^[43], в котором нельзя было открывать больше одного окошка за раз, иначе потом (хи-хи) получишь по рукам. Йонатан надеялся начинать каждый новый день с маленького сюрприза. Это был его личный домик с сюрпризами, его утренний оракул, его… ну да, его тайная развлекательная программа.

Спустя минут десять, пребывая в ладу с собой и окружающим миром, он сел за большой стол в столовой, откусил со смаком кусочек теплого и мягкого круассана, открыл ежедневник на странице от 5 января и начал читать.

Сядь на медиадиету!

Медиадиету? Что бы это значило? Он с интересом стал читать дальше.

Наша энергия следует за нашим вниманием. Поэтому избегай плохих новостей. Никаких газет, никакого телевидения, никакого радио (не навсегда, лишь на некоторое время). Ты же знаешь, что средства массовой информации сообщают только негатив, не пропускай больше такие новости через себя!

Вместо этого твоя задача – думать о том, как ты себе представляешь свою жизнь! Составь список того, чего тебе хочется, незначительного и важного. Успех, деньги, любовь, новое хобби, десять детей… Найди иллюстрации своих желаний, отыщи их в журналах, вырежи и наклей на лист картона для поделок.

Повесь его там, где он будет часто попадать на глаза, это будет твоя «доска визуализации»! Проложи следы в будущее! Картинки будут помогать твоему подсознанию – и все твои мечты обязательно сбудутся!

Потому что: «Кто не знает, в какую гавань плыть, для того нет попутного ветра» (Сенека). И еще одно: «Мечтай лишь о том, что можно воплотить в жизнь. (Иоганн Вольфганг Гете).

Ага. Урок труда. Йонатан от этого был еще более далек, чем от тенниса. В последний раз он мастерил поделки с помощью ножниц и цветной бумаги еще в детском саду. Но, так и быть, это забавный процесс. И цитата из Гете, разумеется, ему понравилась. Хотя составитель или составительница нагло пренебрегла частицей «фон». Йонатан взял карандаш и вывел «ф.» после «Вольфганг». Все же кайзер Иосиф II пожаловал писателю дворянский титул в 1782 году, это должно быть отмечено!

«Доска визуализации». Йонатан знал, конечно, откуда у этой штуки ноги растут. Он ведь не идиот, нет, им он точно не был. Это упражнение следовало делать для того, чтобы обострить свое восприятие того, что для тебя важно. И каждый раз с помощью картинки вызывать это в памяти и таким образом как бы возвращать в фокус.

Это же известно: стоит чем-то заинтересоваться, как вдруг начинаешь натыкаться на то, что с этим связано, на каждом углу. Например, беременная женщина вдруг видит повсюду коляски и детей, что-то в этом роде. Хотя Йонатан не мог быть беременным, фантазии представить это у него хватало.

Он был уверен, что в «доске визуализации» есть смысл.

Невольно он вспомнил о другом Вольфганге. О своем отце. Как же Вольфганг Гриф реагировал на предложения периодически возмущавшихся отдельных сотрудников, у которых было «новое видение» работы издательства? Тут можно было привести знаменитую цитату почившего канцлера Гельмута Шмидта: «У кого случаются видения, пусть обращается к врачу». Вольфганг Гриф часто и охотно цитировал его coram publico ^[44], собрав всю команду. После этого угрожающе и самодовольно смеялся.

Йонатан вспоминал. Когда он присутствовал в такие моменты на собраниях, он испытывал двойственные чувства: с одной стороны, гордость и почтение к всесильному отцу, с другой – парализующий стыд из-за такого поведения альфа-самца.

Йонатан вздрогнул. Ему генетически не передались эти качества. Его родитель нередко говорил, что Йонатан сделан из сдобного теста. В устах Вольфганга Грифа это всегда звучало как оскорбление. И Йонатан ничего не мог с этим поделать.

У него просто не было этого альфа-гена семьи Грифов, в нем было больше итальянской крови. Йонатан, конечно, не мог быть в этом уверен, потому что не знал, какова его итальянская родня на самом деле.

Что бы сказал его отец на предложение Маркуса Боде «популяризировать» издательство? Йонатан мог себе это очень живо представить. И уже поэтому было бессмысленно даже задумываться о новых направлениях. О личной жизни его отца могли говорить и думать сколько угодно, но он-то знал, как сделать издательство успешным! И хотя Вольфганг Гриф теперь только иногда мог рассуждать здраво, а Йонатан лишь номинально был директором издательства, он считал своей обязанностью продолжать семейные традиции.