Я люблю Капри - Белинда Джонс Страница 63

— Что хочет провести день с ней.

Мама странно на меня смотрит.

— Не то чтобы слово в слово, но ее не было больше месяца, так что, я думаю, им многое надо наверстать.

Я прислоняюсь к дверному косяку.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает мама.

— Да. Пойду куплю пирожок с вишневым вареньем. Тебе принести чего-нибудь?

— Нет, мне ничего не нужно. Да и ты не увлекайся — мы сегодня плотно ужинаем.

Я выхожу на улицу в панике. Я не вынесу. Я не продержусь еще двадцать четыре часа, не увидев его… На глаза наворачиваются слезы. Это ужасно! Мне кажется, меня обманули. Я пережила эту ночь с единственной надеждой — я увижу его утром. Но он не пришел, и теперь я, кажется, сойду с ума. Я не из тех, кто может махнуть рукой и сказать: «Ну что же, значит, увидимся завтра». Завтра — это почти через год. Я не уверена, что выдержу хотя бы час — бессильное отчаяние и нетерпение разрывают меня на части. Я уже не контролирую ситуацию. Это невыносимо. Невыносимо, что все происходит без моего участия: он не пришел на работу — и все, у меня нет иной возможности с ним свидеться. Я могла бы, наверное, найти в магазине номер его телефона или узнать его у мамы, но звонить — слишком рискованно. Я прислоняюсь к стене и стараюсь успокоиться. Ненавижу эту черту своего характера: как только набирается критическая масса эмоций, начинается цепная реакция, которую уже не остановить. Однако сейчас на кону слишком большая ставка.

Я иду дальше. Мимо меня проходит отчаянно бранящаяся пара. Я смотрю на нее и думаю, что Люка сейчас, наверное, тоже нелегко. Меня захлестывает новое ощущение — сочувствие. Я не собираюсь усложнять Люка жизнь. Я хочу стать для него утешением, раем. Я не буду устраивать сцен. Ладно. Все по порядку. Сейчас на очереди пирожки с вишней.

Я возвращаюсь в магазин — мама висит на телефоне.

— Это была София! — улыбается она. — Мы решили, что сегодня — День Удовольствий.

— Да?

— Я записала нас в ее салон на процедуры. После работы побалуем себя и подготовимся к сегодняшнему ужину.

Выражение моего лица, очевидно, не передает должной степени восторга, так что мама совершает второй заход:

— Я собираюсь сделать роскошный маникюр и педикюр, а потом уложить волосы. А ты?

Я задумываюсь.

— Там делают массаж? — спрашиваю я.

— Конечно! — Мама счастлива, что добилась от меня хоть какой-то реакции. — Хочешь, чтобы тебе сделали массаж?

При нынешних обстоятельствах, решаю я, совершенно необходимо, чтобы меня положили на стол и крепко держали, иначе я не выдержу и помчусь к Арко Натурале в надежде случайно столкнуться там с Люка.

— Пожалуй, — говорю я, к собственному удивлению.

— У них тут есть из чего выбрать — Аюрведа, шиацу; лимфодренажный, с морской солью, синхронный — в четыре руки… — читает мама по буклету.

Мне хочется спросить, который из них, лучше всего помогает от истерии, но я сдерживаюсь и выбираю скраб с морской солью, потому что по названию он представляется самым энергичным, а я должна быть уверена, что массажист сможет меня удержать, если я попытаюсь сбежать.

— Чудесно! — сияет мама. — Может быть, они могли бы…

Я строго на нее смотрю.

— Ну, посмотрим, может, ты еще чего-нибудь захочешь, когда мы туда придем.

— Мои волосы, да?

— Нет, нет, ну… да. Я знаю, тебе нравится, когда они так непокорно лежат. Я думала, может быть, сегодня… нет — все хорошо.

— Я подумаю, — вздыхаю я. Может. Люка прав — таким образом мама показывает, что любит меня. — Ладно, давай я разберу вещи в дедушкином кабинете — у меня осталось только два дня, сегодня и завтра.

Мама откладывает буклет и удивленно смотрит на меня.

— Ты впервые назвала его дедушкой.

Некоторое время я медлю с ответом.

— Ну. Роза рассказала мне о нем немного. На самом деле…

Тут распахивается дверь, и в магазин врывается породистая леди пятидесяти с хвостиком лет. Она выглядит так, будто спорхнула со страниц «Татлера» — из раздела светской хроники.

— Дорогуша, вы должны мне помочь! — восклицает она. — Проклятая авиакомпания потеряла мой багаж — одним богам ведомо, когда я его теперь получу! А мне позарез нужно одеться к ланчу в «Канцоне» — что-нибудь эффектное, потому что там будет одна… ну, словом, соперница! Еще мне нужен купальник и саронг для яхты. Потом вечернее платье и что-нибудь уютное, чтобы накинуть на плечи, когда станет прохладно. Консьерж сказал, вы могли бы мне помочь.

Мама не успевает и слова сказать, как посетительница доверительно сообщает:

— Вообще-то, он советовал спросить Люка, но я бы предпочла, чтобы мне помогла женщина. Итальянские мужчины слишком отвлекают внимание!

Мама улыбается, она в своей стихии:

— Присядьте пока, а я подберу пару вещей. Мне кажется, днем будут выгодно смотреться мягкие золотистые тона, они так пойдут к вашему оттенку кожи. Не сомневаюсь, в солнечном свете вы с легкостью затмите соперницу! А для вечера мы подберем что-нибудь более театральное. Вот это синее платье цвета ночного неба с шифоновыми рукавами — смотрите, какое замечательное…

Несмотря на мамин талант мгновенно подобрать человеку одежду, эта дама все-таки займет некоторое время, так что я решаю взяться за кабинет. А что рассказала мне Роза, я поведаю маме чуть позже.

Я стою перед старым письменным столом Винченцо, сработанным из розового дерева. Все конторские книги Люка уже разобрал, а все необходимые адреса, имена и телефоны переписал в свои записные книжки, так что сейчас мне предстоит только просмотреть старые бумаги и большую часть из них выбросить. Я сажусь в кресло, придвигаюсь поближе к столу и думаю: интересно, не здесь ли Винченцо читал Люка мамины письма? А где садился Люка? Наверное, он приносил табурет из-за прилавка. Или усаживался на стопку модных журналов и телефонных справочников в углу.

Я беру в руки набор письменных принадлежностей в кожаном пенале, но, когда я его открываю, оказывается, что на самом деле это рамка с фотографиями. С одной стороны — моя мама, лет одиннадцати от роду, обнимает Винченцо и гордо улыбается в объектив. Она будто говорит: «Это — мой папа!» С другой стороны — я, лет пяти, сижу у мамы на коленях. Мои ноги похожи на две коротенькие булочки, торчащие из оборчатого платья. Волосы — помесь Ширли Темпл и Мейси Грей. Неудивительно, что Люка влюбился — кто бы устоял? Я ставлю рамку на стол и представляю, как здесь сидел мой дед и смотрел на эти фотографии. Девочки выросли, но он так и не увидел их взрослыми.

Из магазина доносится взрыв смеха и возглас: «Ну раз так — тогда я возьму две!» Надо признать, мама умеет обходиться с клиентами. И хотя она все еще не решила, останется она здесь или нет. я начинаю думать, что остаться — было бы для нас наилучшим вариантом. Хотя бы на это лето. Может, Делия и Моник смогли бы приехать к ней на пару дней — она бы порадовалась.