НеВозможно - Даниэла Стил Страница 61

– И что теперь? Что будем делать, когдавернемся? – забеспокоился Лайам. Он рассчитывал, что этот дурацкий эпизодне повлияет на их уже более устойчивые отношения. И выяснять отношения снова иснова, давать еще раз обещания, заверять Сашу в любви – это все они ужепроходили. Ну что теперь делать – он вот такой! Так он живет, так он любит,хотите – берите. Но Саша считала, что закрыть глаза на выходки Лайама еще незначит решить проблему. Оба были поставлены перед дилеммой, причем нешуточной.Чтобы доказать Лайаму свою любовь, она вынуждена рисковать собственнойрепутацией. А если у них в конечном счете ничего не получится, она навсегдаостанется посмешищем. Так она, во всяком случае, думала. И это ее серьезнобеспокоило. Саша бы предпочла не выставлять своих отношений с Лайамом напоказ,пока они сами не решат, как им жить дальше. Лайама же бесили ограничения,которые налагала на него близость с Сашей. Даже двадцать лет брака не смоглисломить его независимую гордую натуру. Вот и сейчас он хотел быть с Сашей, ноне мог изменить своей привычке жить вольно.

– До конца июля я в Париже, – сказала Саша в ответна его вопрос о том, что будет дальше. – Приезжай, если захочешь. ВСен-Тропе мы отправляемся первого августа.

– А что потом? – спросил Лайам, и Саша недоуменноподняла брови. Она не понимала, о чем он. – Что будет, когда ты с детьмиуедешь?

– Я же говорила. Мы едем в Сен-Тропе, я зафрахтовалаяхту, меня не будет три недели. Если хочешь, после этого можем куда-нибудьсъездить вдвоем. В Нью-Йорке мне надо быть в сентябре, да и то недели мнехватит. Если захочешь, можешь тоже поехать. Но тебе, наверное, надо будет квыставке готовиться. – Сейчас она говорила, как его мать и дилер, причемон сам поставил ее в такое положение, вместо того чтобы говорить с любимой илюбящей женщиной.

– А в Сен-Тропе мне можно приехать? – спросил он скаким-то скрытым вызовом. Они как-то говорили о том, что он мог бы на несколькодней к ним присоединиться, тем более что там будет Ксавье, и Лайама можно будетпредставить как его друга. Точнее – можно было раньше, но не теперь. Все этипланы строились до того, как Татьяна застала их в Саутгемптоне и учиниласкандал. Теперь и сын, и дочь знали, какое место отведено Лайаму в ее жизни.

– Лайам, ты что, действительно не понимаешь – того, чтопроизошло с Татьяной, это совершенно исключено. Раньше я рассчитывала, что тыприсоединишься к нам на правах приятеля Ксавье, а теперь этот сценарий непройдет.

Саша до сих пор и сама не сумела поговорить с дочерью.Татьяна продолжала игнорировать ее звонки, и в конце концов Саша послала ейкороткое сообщение в надежде помириться. Но ответа не получила. Надо былопонимать так, что война продолжается. Ксавье тоже нечем было ее порадовать.Саша с ним несколько раз говорила. Он по-прежнему считал, что не надофорсировать события. Он назвал сестру инфантильной и упрямой и обвинил вребячестве. Так что теперь она и на него злилась.

– Может, лучше прямо объявить твоей дочери, как обстоятдела? – Лайам хоть и был по-прежнему возмущен поведением Сашиной дочери,но в то же время чувствовал себя виноватым. А Саше надо было любой ценойвосстановить отношения с дочерью.

– Чтобы ей что-то объяснить, надо получить возможностьразговаривать, – ответила Саша.

– И что? Как ты собираешься действовать? Так и будешьлебезить перед ней, извиняться неизвестно за что? А она ведь меня тожеоскорбляла!

– Лайам, ты несправедлив. – На глаза Сашинавернулись слезы. – Она моя дочь. Я не хочу ее потерять! Сначала мне надос ней помириться. Если все у нас с тобой будет хорошо, я с ней сама разберусь.Но пока ведь и мы с тобой не пришли ни к какому решению!

Он и сам это понимал, только признаваться не хотел.

– И как долго ты планируешь держать меня наиспытательном сроке? – спросил он, глядя на нее сверху вниз. Саша поднялаголову.

– Это не испытательный срок. Мы с тобой пытаемсяпонять, есть ли у нас перспективы. Нас многое разъединяет. Про нас не скажешь,что мы друг другу безоговорочно подходим.

– А мне казалось, что подходим, – припечатал он ивышел из кухни. Складывать вещи он ушел в гостевую спальню, а Саша собираласвои. Она пыталась угадать, станет ли он с ней сегодня спать, и, когда онпришел, вздохнула с облегчением. Секса не было, они просто лежали обнявшись.Саша уснула, а Лайам так всю ночь и пролежал без сна, уставясь в потолок. Егомучила обида, что она не встала на его защиту перед Татьяной. Еще в апреле онпообещал держать их роман в секрете, по крайней мере какое-то время. Но тогдаон даже не представлял, насколько это окажется унизительно. И от этого страдал.