Пират моей мечты - Шеррилин Кеньон Страница 60

Разговор с Мартой и Кристен продолжался до конца обеда. И все это время Серенити ловила на себе восхищенные взгляды Моргана.

Когда был съеден десерт, мужчины, поблагодарив хозяйку, отправились в кабинет Роберта, женщины во главе с Мартой — в гостиную.

— Серенити.

Она остановилась в дверях, услышав за спиной голос Моргана.

— Слушаю вас, капитан.

Он подошел к ней размашистой походкой моряка. Пламя свечей играло в его глазах, придавая им какое-то новое, мечтательно-задушевное выражение.

— Я подумал, что мы с вами могли бы прогуляться по саду. Погода стоит чудесная… Если, разумеется, вы не против.

Серенити, понизив голос, чтобы ее не могли услышать Марта и Кристен, возразила:

— Я не забыла, что случилось таким же чудесным вечером, когда мы с вами остались одни.

Морган обезоруживающе улыбнулся:

— Обещаю вам, что подобное больше не повторится. Я буду вести себя безупречно, вот увидите. — Затем он наклонился к ней и прошептал ей на ухо: — Разве что вы сами этого пожелаете. В каковом случае я, разумеется, не посмею разочаровать леди.

Серенити бросило в жар. В глубине души она была счастлива, что он по-прежнему желает близости с ней, но сознаться в этом значило бы уронить себя в его глазах.

— Вы опасный ловелас, капитан Дрейк. Но должна вас разочаровать: я не стану плясать под вашу дудку. Не рассчитывайте на это.

Он шутливым жестом прижал руку к груди и пошатнулся:

— Я сражен вашими словами наповал, миледи! Я гибну в расцвете лет! — Тут на лице его снова засияла улыбка. — Но как мне все же уговорить вас прогуляться со мной по саду?

Он оглянулся. В стороне стояли миссис Дорран и Кристен.

— Замолви за меня словечко, Кристен, — обратился он к свояченице. — Заверь мисс Серенити, что, оставшись со мной наедине, она будет вне всякой опасности. Ты ведь знаешь, я человек чести.

— Ты хотел сказать: дамский угодник, — рассмеялась Кристен. — Я посоветовала бы тебе, Серенити, держаться настороже. — Она погрозила Моргану пальцем. — Поэтому мы на всякий случай оставим дверь в сад открытой. И если он посмеет коснуться губами твоей щеки, Серенити, ты сразу зови нас, и мы с мамой бросимся тебе на помощь.

— Значит, мы можем на вас рассчитывать в случае какого-либо недоразумения? — Он насмешливо изогнул бровь.

Серенити не успела опомниться, как он взял ее под руку и стремительно увлек в сад.

Вечер и впрямь стоял замечательный. Серенити отметила это сразу, стоило ей только очутиться на ровной дорожке, посыпанной песком, среди цветущих роз и увитых плющом изгородей, которые разделяли пространство на несколько обособленных зон. Кристен еще прежде сказала ей, что сад этот — особая гордость Марты и объект ее неусыпных забот.

Серенити с любопытством озиралась по сторонам. Сад был чудесный. Пройдя несколько шагов по дорожке, она остановилась и повернулась к Моргану лицом. Легкий бриз шевелил ее локоны. Пристально глядя на него, она без тени улыбки спросила:

— Так о чем же вы хотели поговорить со мной?

Он опустил глаза, словно собираясь с мыслями, и произнес глубоким, звучным голосом, тон которого выдавал его волнение:

— Я-подумал, разумно ли вам покупать место на этом колониальном паруснике. Ведь вы не знаете, что за человек его капитан.

Кровь прилила к щекам Серенити. Неужто он имеет в виду то, о чем она так отчаянно, так исступленно мечтала? Смеет ли она надеяться, что он…

— Должна ли я это понимать так, что вы просите меня остаться с вами?

— Нет! — произнес он с поспешностью, которая разом положила конец всем ее упованиям.

Что ж, выходит, даже Кристен порой ошибается в прогнозах…

— Я совсем не это имел в виду, — пояснил Морган. Каждое его слово впивалось ей в сердце, как раскаленная игла. — Просто, по-моему, вам следует все хорошенько обдумать, прежде чем…

— Прежде чем что? — спросила она. Голос ее прозвучал гораздо резче, чем ей хотелось бы.

«Он еще смеет давать мне советы, — пронеслось у нее в голове. — Человек, который видеть и знать меня не хочет!»

— Хорошенько все обдумать, — фыркнув, продолжила она, — прежде чем довериться незнакомому капитану с его командой, состоящей из одних мужчин. Где-то я уже о подобном слышала. И должна вам заметить, что капитан торгового судна, на котором я намерена отправиться домой, не был пиратом. И его не разыскивают правительства нескольких стран.

— Всего-то двух, но разве в этом дело?

— А в чем же?

Моргана задел ее тон, но еще больше — ее манера заострять внимание на тех его словах, которым сам он не придавал значения. И еще, она умела так повернуть разговор, что ему приходилось произносить то, чего он и в мыслях не держал…

— Где вы раздобыли деньги на проезд?

— Вот уж это вас совершенно не касается.

— Я в ответе за все, что происходит с вами. Приоткрыв от удивления рот, она смерила его негодующим взглядом:

— С какой это стати?

— Ведь не кто иной, как я, вас в это вовлек, и потому…

— Нет, если мне не изменяет память, я сама в это ввязалась. И без помощников извлеку себя из этого. Когда и как мне будет угодно.

— Но мой долг мужчины…

— О, прошу вас… — Она раскрыла ладони и вытянула руки вперед, словно отстраняясь от него. — Не начинайте снова эти разговоры…

Моргану безумно захотелось, во-первых, поцеловать ее, а во-вторых, задушить. Не решившись ни на то, ни на другое, он рассмеялся. Она сводила его с ума. Но именно это и привлекало его к ней. С такой женщиной никогда не соскучишься.

— Почему это любой наш с вами разговор заканчивается спором?

Серенити сорвала желтую розу с ближайшего куста и, поглаживая пальцем нежные лепестки, с улыбкой ответила:

— Да, спорить мы оба любим, это уж точно.

— Еще как! — в тон ей ответил он, обдумывая аргументы, при помощи которых смог бы убедить ее остаться на «Тритоне». Надо было чем-то ее заманить на парусник. И тут его осенило.

— Знаете, — выпалил он, — если вы согласитесь отправиться домой на моем паруснике, я обучу вас морскому делу.

Серенити, вздохнув, уселась на одну из мраморных скамей, стоявших у края дорожки.

— Я не желаю больше быть матросом и не напишу о вас ни строчки, как и обещала. Все, чего я хочу, — это как можно скорее оказаться дома.

— Но почему? — Он медленно подошел к скамье и остановился напротив Серенити. Глядя на нее сверху вниз, он повторил: — Почему? Ведь вы хорошо знаете, что ждет вас по возвращении. Сплетницы станут…

— Еще бы, — перебила она; в голосе ее звучала боль. — Мне хорошо известно, как злоречивы и недоброжелательны люди, — Она подняла на него глаза. В них застыла такая печаль, что у Моргана сжалось сердце. Ему казалось, это ее душа, трепетная, беспомощная, смятенная, глядит на него из ее расширенных зрачков, обрамленных голубым сиянием.