Пляжный клуб - Элин Хильдебранд Страница 60

1 августа

Здравствуйте, Билл!

Вам достаточно будет узнать, что я – человек, который по молодости совершал ошибки. Приобретя ваш отель, я хочу хотя бы отчасти их исправить. Возможно, вы думаете, что я планирую все здесь снести и построить элитные или многоквартирные дома. Хотя идея эта заманчива, я преследую иную цель. Так что отель останется в первозданном виде.

Насколько я в курсе текущих событий, у вас готовится глобальная встряска по части персонала. Я не любитель наживаться на чужом горе, но в данном случае ничего не могу с собой поделать. Поднимаю цену до двадцати пяти миллионов, а также даю обещание, что никакие изменения не коснутся «Пляжного клуба» и отеля.

Бросьте валять дурака, берите деньги.

С. Б. Т.

Запись от руки в настольном журнале на столике администратора (почерком Тайни):

Грядут восемь недель августа! Мужайся.

Лав с Вансом валялись голышом на широкой двуспальной кровати. Это был их одиннадцатый раз вдвоем. Прошлой ночью Лав померила температуру и сравнила ее с цифрами за прошлую неделю. Повышение на три градуса. Наступила овуляция. Она задрала ноги на спинку кровати. В брошюрках по успешному зачатию говорится, что телу надо дать пятнадцать минут отдыха, чтобы у сперматозоидов появился шанс на победу.

Они встречались уже четыре недели с той памятной ночи на крыше отеля. Несколько дней спустя было первое настоящее свидание. Ванс взял у Мака джип и повез Лав ловить устриц. Из кусочка виниловой трубы он смастерил специальное приспособление с двумя ручками, чтобы держаться, и двумя дырами в днище. Ванс выбрал местечко, где влажный песок касается кромки воды, и притопил свою трубку открытым концом. Закрыл дырки пальцами и потащил. Потом разжал, и из трубки выпал песчаный столб, точно куличик. Внутри оказалось четыре двустворчатые раковины. Лав их собрала и, промыв в воде, сунула в ведерко. Она была в таком жутком восторге, как будто только что нашла золотой самородок.

– А можно мне? – спросила она.

– Конечно, – ответил Ванс, и они двинулись по берегу дальше. Стоял дивный нантакетский вечер. Легкий бриз, ловцы устриц и желтоногие зуйки в лучах заходящего солнца.

Ванс завел руки из-за ее спины и нежно проворковал на ухо:

– Держишь вот так и толкаешь. Давай же, толкай.

Он ненароком коснулся губами ее ушка, и по ее телу разлилась жаркая волна.

На этот раз Лав выудила шесть моллюсков.

– Покажи еще, – попросила она. Ей были приятны прикосновения его крепких рук.

Наудили полное ведерко. Ванс расстелил на песке одеяло и показал Лав, как открывать раковину узким ножом. Просовываешь лезвие меж плотно сомкнутых створок, и моллюск раскупоривается. Они ели сочную соленую мякоть, извлекая ее прямо пальцами, пили вино и любовались закатом.

Все в Вансе ее поражало, этот человек был полон неожиданных открытий. Мрачный и немногословный на работе, готовый ощетиниться по поводу и без повода, на поверку он оказался искренним добряком, имеющим самые разные интересы. Он выуживал из песка моллюсков, удил рыбу, а по осени собирал морских гребешков. Умел играть рэгтайм на пианино, объездил всю Юго-Восточную Азию и знал пятьдесят тайских слов, даже научил Лав здороваться по-тайски. «Савади-каа!»

Первые две недели у них были исключительно платонические отношения. Такое условие поставила Лав. Ей хотелось сначала понять, стоит ли с ним связываться. Он, конечно, сказал, что не думает пока о детях, но все же… Лав планировала получить ребенка от совершенно незнакомого человека, наподобие Артура Биба, чтобы осеменил и исчез. А отношения – штука сложная.

В тот вечер, когда она уступила, они сидели в машине перед ее домом на Хупер-Фарм-роуд, а перед этим заскочили в книжную лавку Митчелла. Ванс очень любил читать, даже составил список литературы и вычеркивал оттуда уже прочитанное. Подобный список был и у Лав. Она собралась уходить, как вдруг Ванс обратился с неожиданной просьбой: коснуться его головы.

– У тебя вечно такой взгляд, как будто это кобра. Давай, потрогай и убедись.

Он опустил голову, и ей предстала коричневая гладь его черепа, похожая на улыбающуюся рожицу. С минуту она колебалась. Да, эта макушка ее и впрямь страшила.

– То есть просто потрогать? – для верности переспросила Лав.

– Да.

Ей думалось, что макушка холодная и гладкая, точно мрамор, но она была теплой и немножко шершавой, потому что после бритья уже прошел целый день. Лав понравилось. Она положила вторую ладонь на его голову. Отчего-то возникли ассоциации с выпуклым круглым животом. Что там сейчас происходит внутри? Это скрыто завесой тайн.

И она пригласила Ванса в дом.

Прошло несколько недель, и сегодня они снова были вместе. Ванс часто коротал у нее ночь. Быть вместе стало естественным, вошло в привычку.

Лав лежала, задрав ноги, и мечтала о крохотной смуглолицей малышке, когда Ванс спросил, не сложно ли ей будет почитать его рассказ.

– Пожалуйста, – настаивал он. – Мне нужно узнать твое мнение.