Пурпурные кружева - Линда Френсис Ли Страница 60

Было удивительно тепло, несмотря на довольно поздний час. Элегантные туфли скоро стали казаться тесными и жесткими. Тонкий шарфик душил, а перчатки раздражали. Но как ни хотелось Лили избавиться от этих непременных аксессуаров настоящей леди, она решила терпеть до конца. Шляпку, однако, она все же позволила себе снять, решив, что и без нее выглядит очень достойно.

Вынув удерживавшие шляпку шпильки, Лили вздохнула и положила ее рядом с собой на ступеньку. В такие моменты, как этот, ей нередко приходило в голову, что совсем не так уж плохо считаться падшей женщиной. Когда она надевала перчатки, этого никто не замечал. Но стоило ей появиться без них, как все равнодушно отмечали, что это вполне соответствует их представлениям о ее безнравственной натуре. И никто ничему не удивлялся.

До того, как появился Морган.

Он замечал все. И переживал за нее. Поэтому она продолжала страдать в этих глупых перчатках и тесных туфлях. И даже решила через несколько минут снова надеть шляпку. Надо быть во всеоружии, когда он наконец появится и ей придется объяснять, почему она здесь.

Ночь полностью вступила в свои права. Лили уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони, глядя на дорожку, ведущую к входу в дом. Плитки, которыми она была вымощена, тускло, как темный жемчуг, поблескивали в лунном свете. Лили рассматривала затейливый узор полосок цемента, скреплявшего плитки, когда вдруг в поле её зрения оказался темный силуэт.

Он был высок и необычайно привлекателен. Лунный свет словно ласкал его.

Лили почувствовала тяжесть в груди, мысли ее спутались.

Морган был красив. Удивительно красив! Его словно высекла из камня рука талантливого скульптора. Девушка невольно залюбовалась им. Он двигался с осторожной грацией хищника. Его движения были точны и выверены, шаги широки и неторопливы, а поступь – легка.

Лили мысленно подбодрила себя, когда он подошел ближе, – надо быть готовой к тому, что он может сразу бросить ей в лицо что-то резкое и грубое. Она бы даже не удивилась, если бы он холодно предложил ей уйти. Девушка решила стерпеть все: и его суровость, и его гнев. Она не шелохнется, даже если он потребует немедленно покинуть его жилище, и не сдвинется с места, пока не попросит у него прощения.

Морган на мгновение замедлил шаг, и Лили сразу поняла, что он заметил ее. Когда же он приблизился к флигелю, она увидела на его лице усталость.

Он подошел к ступенькам веранды и остановился. Решительность и смелость покинули Лили, стоило Моргану поглядеть на нее своими темными глазами. Внутренний голос подсказывал ей, что надо немедленно убежать в дом. Но поступить так – значило признать себя трусихой.

– Привет, – сказала девушка.

Голос Лили прозвучал настолько тихо, что был едва слышен. От растерянности она стала нервно теребить лежавшую рядом шляпку.

Морган ничего не ответил и даже не кивнул в знак приветствия, а лишь не отрываясь, внимательно, изучающе смотрел на нее.

Лили глубоко вздохнула и, чувствуя, что вот-вот выдержка изменит ей окончательно, заставила себя продолжить:

– Я хочу, чтобы вы знали: то, что я сказала тогда о Дженни, несправедливо и жестоко. Вы не заслужили этих слов.

Взгляд темных глаз Моргана словно пронзал девушку, пугая и завораживая. Но она решила не отворачиваться. Ни за что! Только не на этот раз. Лили выдержала взгляд Моргана, мысленно умоляя его понять: она действительно сожалеет о том, что сделала.

После нескольких мучительно долгих минут полного молчания Морган посмотрел на ступеньки. Лили показалось, что в его глазах она прочла обвинение, и сердце ее упало. Он не поверил ей, а если даже и поверил, то ее слова все равно не имели для него никакого значения – ему безразлично, извинилась она или нет. Сейчас он пройдет мимо нее в дом, не проронив ни звука в ответ на ее извинения, а она останется на крыльце одна.

Однако, поравнявшись с Лили, Морган, прежде чем открыть дверь и войти во флигель, неожиданно нагнулся и поднял со ступеньки ее шляпку.

Лили не шелохнулась, хотя сердце ее бешено застучало, а мысли стали беспорядочными от волнения. Невозможно было не понять его молчаливого приглашения. Что делать? Конечно, надо немедленно встать и без оглядки броситься домой, сказала себе девушка. Однако вместо того, чтобы поступить, как подсказывал разум, Лили поднялась и последовала за Морганом.

Он уже успел зажечь газовую лампу, и мягкий золотистый свет заполнил маленькую комнатку. Морган стоял, повернувшись к ней спиной. Он оперся о подоконник раскрытого окна и смотрел в темноту. Когда она вошла, он даже не обернулся. Его неопределенное молчание измучило Лили, и она уже была готова вновь обратиться к нему, когда он вдруг заговорил:

– Это мне следует извиниться перед вами, – сказал он очень спокойно, но в голосе его явственно прозвучала боль. – Ведь вы были правы: я действительно не уберег Дженни.

Сердце Лили сжалось. Это из-за нее он сейчас страдает, снова обвинила себя девушка и попыталась извиниться еще раз:

– Больше всего я хотела бы сейчас забрать свои слова обратно. Поверьте, я действительно очень сожалею.

– Вам не надо сожалеть о том, что сказали мне правду. Я поклялся Дженни, что всегда буду беречь ее, но не выполнил обещание.

– Вы, должно быть, очень любили ее? Морган вздохнул.

– Да, любил. – Поколебавшись, он добавил: – Наши семьи связывала многолетняя дружба. Мой отец ходил в школу вместе с ее отцом. Как и я, Дженни была единственным ребенком в семье. Мы родились почти одновременно, и наши родители хотели, чтобы мы поженились.

– А вы сами тоже этого желали?

– Мне никогда не приходило в голову, что может быть иначе. – Помолчав, Морган выпрямился и продолжил: – Когда Дженни было десять лет, ее родители погибли в дорожной катастрофе. Она была безутешна, как и все мы. Через несколько дней после похорон Дженни перебралась жить к нам. По ночам она часто проскальзывала в мою комнату и ложилась рядом со мной. Мне кажется, я не спал целыми месяцами – Дженни плакала до тех пор, пока у нее не иссякали слезы, а я, пытаясь утешить девочку, обнимал ее. Каждую ночь она словно заново переживала случившееся и с ужасом говорила о том, как боится будущего.

Лили хотелось подойти к Моргану и прикоснуться к его руке, но что-то удерживало ее на месте.

– И тогда вы пообещали, что будете заботиться о ней и беречь ее?

– Да. – Короткий ответ Моргана будто обжег Лили. Что это? Неужели она ревнует? Что за странная дрожь охватила все ее тело? О, как она была бы счастлива, если бы нашелся кто-то, кому она не была бы безразлична, и пообещал заботиться о ней, подумала девушка.

– Потом я не раз говорил себе, что если бы любил Дженни больше, то обязательно спас бы, – признался Морган.

– Вы несправедливы к себе.

– Но ведь я дал клятву!

– Морган, в чем вы можете себя упрекнуть? В том, что не смогли бежать быстрее? В том, что вам не следовало отходить от нее так далеко? Боже, но разве вы могли знать заранее, что она упадет?