Мятежное сердце - Эми Фетцер Страница 60

— Только мой хозяин.

— Рейн не твой хозяин, и я тоже.

— Я живу, чтобы служить. — Кабаи поклонился и, пятясь, отошел.

Значит, есть на свете люди, которые рождены для рабства, не желают ничего другого и удовлетворены своим положением.

— Я сохраню твой секрет.

— Потому я и открыл его вам, моя госпожа. — Микаэла поняла, что в лице этого гиганта обрела друга. — Я в вашем распоряжении.

— Мне нужно послать записку… — начала она, но Кабаи уже качал головой. — Пожалуйста. Люди волнуются. — Он скрестил руки на груди, вид у него был чрезвычайно внушительный. — Тогда покорми меня. Я умираю от голода.

— Так всегда бывает после занятий любовью. Интересно, слышал ли он их прошлой ночью? Разумеется, нет.

— Говорить о таких вещах — это дерзость.

— Вы его жена. — Кабаи пожал широкими плечами. — Это ваша обязанность.

— Может, во дворце султана…

— Хозяин не обидит вас. Он ждет, пока вы его позовете.

После сегодняшнего утра она и сама в этом убедилась.

— Я видел, какое у вас лицо, когда он рядом. — Он нахмурился и вдруг показался ей чрезвычайно опасным. — Вы лжете собственному сердцу.

Она слегка наклонила голову.

— Я буду ежедневно выслушивать за утренним туалетом подобные замечания? Предупреди меня заранее, Кабаи, чтобы я подготовилась.

— Если захотите. Чудесно. Евнух-сводник.

— Я все тщательно обдумаю.

— Только побыстрее, моя госпожа. Он мужчина.

Да. И если не найдет удовлетворения с женой, не пойдет ли он искать его в другом месте? Ревность стрелой пронзила Микаэлу, она представила себе мужа в объятиях другой, и ее охватил гнев.

— Ага, — улыбнулся Кабаи.

— Ты кажешься себе очень сообразительным?

Не обращая внимания на его усмешку, Микаэла выскользнула из комнаты.

Два часа спустя, когда она хотела приготовить какую-нибудь еду для своих охранников, ее отправили с кухни. Просьба послать записку Нику оставалась без ответа, и она, возмутившись, схватила тряпку, чтобы вытереть пыль. Но Кабаи не позволил ей и повел ее, словно наказанного ребенка, в кабинет, предупредив, что госпожа должна соблюдать правила, которые установил хозяин, иначе она рискует жизнью. Хозяин. Здорово Рейн все устроил, заставив ждать его в тревоге и одиночестве, думала Микаэла, расхаживая по кабинету. Она изучила подборку книг на полках и улыбнулась, когда обнаружила том, который оставила дома недочитанным. Дома. Теперь ее дом здесь. Она читала стоя, переворачивая страницу за страницей, потом все-таки решила сесть на диван, но, промахнувшись, очутилась на полу. Боже милосердный, с отвращением к себе подумала Микаэла. Она хотела подняться, однако юбки мешали, и ей пришлось сначала встать на четвереньки.

В поле ее зрения появились сапоги, она подняла голову и увидела Рейна. Красивое лицо выражало удивление.

— Чудесное занятие. — Он присел на корточки и заглянул ей в глаза, наслаждаясь ее смущением. — «Укрощение строптивой»? Пособие для мужей?

— Нет, руководство для женщин, у которых тупоголовые супруги. Рейн!

— Да.

Она ударила его по плечу книгой.

— Тебе помочь, жена?

Микаэла презрительно фыркнула, но он поднял ее, будто она весила не больше перышка, и она положила руки ему на плечи.

— Ты сама представляешь для себя опасность, Микаэла. Неужели всех мужчин в этом доме обуревает желание дразнить ее?

— Это все, что ты можешь сказать?

— Я не мог удержаться. Прости.

У него был вид озорного мальчишки, и она улыбнулась.

— Мне не хватает моих брюк.

— Ты выглядишь превосходно и без них. Почему бы тебе просто не снять все, что внизу? Ты дома.

— Это уже слишком.

— Я бы сказал и не такое, чтобы увидеть, как ты краснеешь. — Он провел губами по ее щеке, и Микаэла чуть приподняла голову в ожидании новых ласк. — Я бы сказал, что запах твоего желания преследовал меня, и мне так хотелось попробовать его.

Рейн поцеловал ее, она выгнулась в его объятиях, яростно и отчаянно, но он, нахмурившись, отпустил ее.

— Микаэла?

Страх. Он чувствовал его.

— Нет, нет, — пробормотала она и закрыла глаза, чтобы прогнать воспоминания. — Прости меня.

— Поговори со мной, малютка.

— Мне нужно передать записку Нику. Рейн понимал, что она лжет.

— Нет.

— Тогда приведи его ко мне.

— Рискуя при этом вашими жизнями? Ни за что.

— Рейн, я должна…

— Ты должна оставить моих людей в покое и не склонять их к тому, чтобы они нарушили приказ.

— Для молчаливого человека у Кабаи слишком длинный язык. Кассандра и Эрджил будут волноваться.

— Это плата за шпионаж, — беспечно пожал плечами Рейн.

Он был прав, как всегда, и Микаэла, раздраженная напоминанием, принялась ходить по комнате. Задержавшись у письменного стола, она взглянула на разбросанные бумаги.

— Не трогай, — предупредил Рейн, но она уже протянула руку к листу дорогого пергамента.

— О Боже! С какими силами ты борешься на этот раз? Несмотря на его попытки закрыть написанное, Микаэла успела прочесть единственную строчку: «Я знаю, что вы убили Кэтрин».

Рядом лежала печать, от которой тянулись капли застывшего черного воска.

— Я сказал — не трогай, Микаэла.

— Ты уже отослал их? Что это?

— Приманка.

— Не делай этого. — Она схватила его за руки.

— Волнуешься?

— Да. Мне кажется, что ты совсем лишился рассудка.

— С меня еще не сняты подозрения, а это означает, что за каждым моим движением следят и я не смогу защитить тебя, если моя свобода будет находиться под угрозой.

— Но твой почерк легко узнать. Ты хочешь, чтобы убийца пришел к тебе?

— Я могу себя защитить.

— Он трус и не будет вести честную игру. Ты об этом подумал? А если твой план окажется для тебя ловушкой?

Рейн притянул ее к себе.

— Я принял кое-какие меры предосторожности. Верь мне.

— Ты обещал советоваться со мной, — недовольно поморщилась Микаэла.

— В том, что касается тебя. А здесь ты ни при чем.

— Как бы не так! Вдруг это тот же самый человек, который убил священника? Откуда мы знаем?