Горный ангел - Патриция Макаллистер Страница 58

– Жаль, что ты опоздал на рождественский обед, – сказала она.

– Разве? – пробормотал Холт, жадно глядя на свою жену, как иной смотрит на сочный бифштекс.

Темные волосы Холта уже успели немного отрасти, но еще сохраняли форму. По мнению Эйнджел, он выглядел просто великолепно. И все же было что-то загадочное в том, как он улыбался и здоровался с остальными гостями. Ей очень нравился его гордый профиль.

Подойдя к Холту, мать Рейчел предложила ему отведать рождественского угощения, но он не мог оторваться от Эйнджел. Она стала еще прекраснее, как-то мягче и чуть полнее. Холт решил, что спокойная жизнь пошла ей на пользу. Теперь он был вдвойне рад, что не позволил уговорить себя взять ее с собой на прииск.

Лукаво улыбаясь, Эйнджел тронула его за рукав:

– Все эти подарки для меня, Холт?

– Жадина, – проворчал он, слегка шлепая ее по ягодицам, что привело в шок миссис Максвелл и других матрон, но только не Клару Максвелл, которая понимающе смотрела на супружескую пару.

Холт подошел к столу, на котором лежала целая груда подарков. Эйнджел выбрала маленький пакетик, завернутый в веселую пеструю бумагу, понюхала его, и ее глаза победно заблестели.

– Лаванда из Англии!

– Виски из Ирландии! – отозвался Холт.

Она взяла другую маленькую коробочку и, не улавливая никакого запаха, слегка встряхнула ее и услышала перекатывающийся звук.

– Ювелирные украшения! Ожерелье или серьги!

– Коробка накладных ногтей, – проговорил Холт. Взяв в руки еще одну коробочку, она как бы нехотя произнесла, глядя в потолок:

– Белая омела!

– Выиграла! – вздохнул Холт.

Но судя по тому, как жадно его руки обняли ее за талию, а губы страстно прижались к ее рту, было понят но, что Холт совсем не жалеет о своем проигрыше. Пруденс Максвелл громко фыркнула, а тетя Клара до вольно улыбнулась.

Когда наконец Холт выпустил Эйнджел из своих объятий, голова у нее кружилась, а глаза блестели явно не от того, что она выпила ромового пунша.

– С Рождеством! – сказал Холт, снова целуя ее в висок. – И с днем рождения!

– Кто тебе сказал? – притворно сердясь, спросила Эйнджел.

Однако гадать ей не пришлось, ведь только один человек знал о дне ее рождения, который совпадал с Рождеством.

– Я обещал не выдавать моего осведомителя. Ты сегодня выглядишь еще прекраснее, чем всегда!

– Обманщик! – тихо проговорила Эйнджел, но не могла не улыбнуться.

– Теперь я понимаю, – задумчиво произнес Холт, – почему твои родители дали тебе такое нежное, чистое имя...

– У! – Показав ему язык, Эйнджел поспешила прочь от Холта. Когда он поймал ее за руку и притянул к себе, она почувствовала, как внутри у нее все напряг лось в радостном предвкушении.

– Иди же ко мне, жена, – почти прошептал Холт и обнял ее за плечи.

«Вот оно! Скажи ему! Сейчас самый удобный момент!» – пронеслось в голове у Эйнджел.

Внезапно входная дверь распахнулась и на пороге появились засыпанные снегом Нил и Рейчел.

– Нил? – Холт мгновенно почувствовал что-то неладное.

Пруденс Максвелл шагнула вперед:

– А где мистер Бриндл? Нил покачал головой:

– Извините, мы не застали его дома. – И, взглянув на Холта, тихо сказал:

– Случилось несчастье. Мисс Валентайн серьез но ранена.

– Лили? – воскликнул Холт, не замечая удивленного вздоха, прокатившегося среди гостей при таком фамильярном обращении. Эйнджел тоже смутилась, ей даже захотелось провалиться сквозь землю.

Выпустив жену из объятий, Холт шагнул к Нилу и сурово спросил:

– Что произошло?

Окинув взглядом любопытную толпу гостей, Нил отвел брата в сторону, чтобы никто не мог их услышать. Эйнджел двинулась вслед за ними, чтобы ничего не пропустить.

– Очевидно, вчера ночью мисс Валентайн отправилась в горы, на прииск, – мрачно проговорил Нил.

– Какого черта ей там понадобилось? – сердито спросил Холт.

Нил пожал плечами.

– Не совсем ясно. Об этом нам рассказал Джо Траппер. В любом случае, она ранена.

– Насколько серьезно?

– Этого я тоже не знаю. Когда сегодня утром Лили не появилась в салуне, одна из ее девиц сообщила об этом Джо Трапперу, и старик отправился на ее поиски. Она нашел ее на полпути к прииску.

– Где она сейчас?

– У себя в доме.

– Эйнджел, где мое пальто? – резко обратился к жене Холт.

Не услышав ответа, он посмотрел на нее и увидел в ее глазах слезы ярости и боли.

– Не уходи! Только не сейчас! – взмолилась она.

Не сказав ни слова в ответ, Холт схватил пальто и быстро оделся. Не оглядываясь, он двинулся к двери.

«Если сейчас он уйдет к Лили, то обратно уже ни когда не вернется!» – подумала Эйнджел. Нет, она будет драться за него!

– Подожди! – воскликнула она ему вслед. – Я иду с тобой!

Холт ничего не ответил и даже не оглянулся. Однако, выйдя за дверь, он все же подождал ее, и они вместе отправились к веселому заведению мисс Валентайн.

Эйнджел ожидала увидеть вывихнутую ногу, растяжение связок, покрытые ссадинами ладони или, в худшем случае, обморожение. Всем было известно, что с Лили Валентайн не так-то легко справиться. Однако, заметив потушенные огни и пустой, хотя и открытый зал салуна, оба почувствовали, что случилась настоящая беда. Ни одна из девиц, работавших у Лили, не покинула дом, хотя Лили предложила им провести этот день в свое удовольствие. Затаив дыхание, все ждали развития событий.

Холт ворвался в дом, как ураган.

– Где Лили?! – прорычал он, уставившись на старого Джо.

Бармен покачал головой:

– Она наверху, Холт. Там доктор. Больше мы ничего не можем для нее сделать. Теперь все в руках Божьих.

– Черта с два! – прорычал Холт, взбегая вверх по лестнице через две ступеньки. Эйнджел не могла угнаться за ним. Подобрав юбки, она стала осторожно подниматься по скользким ступеням. Когда она вошла в спальню Лили, то первым делом подумала, бывал ли Холт здесь прежде или нет. Комната была убрана с поразительным вкусом, в приглушенно-синих и голубых тонах, что являло резкий контраст с другими помещениями этого дома. Эйнджел увидела, как ее муж склонился над обитой бархатом кроватью. Коренастая фигура врача заслонила от нее Холта. Эйнджел не слышала, что доктор сказал Холту, но, видимо, это было что-то ужасное, потому что Холт странно всхлипнул, а потом с внезапной яростью накинулся на женщину, неподвижно лежавшую на кровати.