Ее тайная связь - Барбара Доусон Смит Страница 57

– Книга принадлежала моей матери, ты не имел права ее похищать.

– Я ее не похищал. А знать, что в ней написано, имею право. Может, в дневнике содержится ключ к случившемуся, а ты его не заметила.

– Тогда скажи, что это за ключ, и отдай мне воспоминания. – Изабелла протянула руку, но граф словно не заметил ее жеста.

– Ты думаешь, что твой отец – Тримбл, – произнес Керн, не выпуская драгоценного томика.

Девушка хотела возразить, но слова не шли с языка. Теперь он знал все. Даже имя проходимца, который так мало ценил собственную дочь, отбросил ее, словно горстку мусора. Казалось, это не должно было иметь для нее значения, однако ранило сердце одинокой маленькой девочки, которая представляла своего отца королем.

– Теперь ясно, почему ты вела себя с ним так странно, – продолжал Керн. – Только ему твоя мать открывала свои тайны, и только ему дала имя бога. Он единственный человек, которому она доверяла.

Пересохшие губы Изабеллы зашевелились, она, наконец, обрела голос.

– Обещай мне… не требовать от него объяснений. Я сделаю это сама.

– Нет, такого обещания я дать не могу.

– Почему? – почти выкрикнула Изабелла.

– Потому что ты, видимо, сделала неправильный вывод. Тримбл, может быть, не твой отец.

– Не понимаю. Я думала об этом гораздо дольше, чем ты.

– У меня такое ощущение. Но я должен проверить.

– Твое расследование закончено. – Изабелла не хотела, чтобы он задавал вопросы Тримблу. Если тот не хотел признаваться ей, пусть так и будет. Она надеялась, что се голос не дрожал. – А теперь отдай мне дневник.

Керн откинулся на спинку стула.

– Это не все, что я вынес из чтения. Я восхищен твоей матерью.

– Неужели? Понял, насколько был прав, когда смеялся над ней? – Изабелла ходила перед ним и, стараясь унять боль, прижимала руки к груди. Бесполезно. Она чувствовала себя нагой оттого, что Керн совал нос в ее прошлое. – Получил удовольствие, когда читал о ее свиданиях с мужчинами?

Керн нахмурился.

– Я и раньше читал то место, в котором говорится о моем отце, – нахмурился граф. – Остальные не более красноречивы.

– Не пытайся щадить мои чувства, – вспылила Изабелла. – Одно дело – знать, что мама была куртизанкой, и совсем другое – читать в подробностях о ней и ее любовниках, обо всем, что они делали, где и когда. Дневник подтверждает, насколько мама была неразборчивой и не соответствовала вашему представлению о леди… – К ужасу девушки, голос у нее сорвался, горячие слезы хлынули из глаз.

Она попыталась убежать, но Керн, отшвырнув дневник, усадил ее к себе на колени. Когда ярость и горе Изабеллы вырвались сдавленным рыданием, он начал гладить ее по волосам, шептал успокаивающие слова, а она думала о том, что неправедные деяния матери замарали и ее. Как же она решилась подумать, что может стать ему кем-то еще, кроме любовницы? Женщины ее происхождения не выходят замуж за джентльменов.

Замуж! В глубине души у нее действительно родилась такая мечта. Она хотела стать женой Керна. Вынашивать его детей, спать с ним каждую ночь, идти на светских раутах с ним рука об руку с гордо поднятой головой. Хотела, чтобы, зная о ее прошлом, он все же любил ее. Страстно хотела стать леди Керн.

Граф поднял ей голову и нежно вытер слезы.

– Изабелла, прости, что обидел тебя. Поверь, это не нарочно. Ты неправильно меня поняла. Я только теперь узнал, что она была человеком с мечтами и надеждами. – Но его утверждение прозвучало не слишком уверенно, будто он еще сомневался.

Противоречивые чувства, кипевшие в душе Изабеллы, наконец, выплеснулись наружу.

– Многие презирали ее, но она была моей матерью, Джастин. И пыталась сделать для меня все, что могла.

– Да. Теперь я понимаю. И она любила твоего отца, кто бы он ни был. Их связывала не обычная пустая интрижка.

– Она разрешила использовать себя. Она намеренно его соблазнила.

– И, слава Богу! Иначе бы ты никогда не родилась. – Керн слегка улыбнулся, его красивое лицо приобрело лукавое выражение, рука поглаживала ее плечо, прогоняя напряжение. Горечь постепенно исчезла, превратившись от жара любви в пепел. И еще от благодарной уверенности, что Керн не жалел о случившемся.

Она сжалась от сладкого томления, лежа на коленях мускулистого, зрелого мужчины. Его взгляд туманила страсть, глаза остановились на ее груди. Без сомнения, Керн заметил сквозь тонкую рубашки пики сосков.

Рука медленно пошла вниз, и у Изабеллы перехватило дыхание от предвкушения ласки, но жаркая твердая ладонь вдруг легла ей на живот.

– Изабелла, – серьезно произнес он. – Возможно, в тебе уже зреет мой ребенок.

До нее не сразу дошел смысл сказанного, а когда девушка поняла, все ее существо наполнила отчаянная радость и вместе с тем она почувствовала укол страха.

– Боже милостивый… я не подумала… – Голос прервался, хотя Изабелла продолжала наслаждаться мыслью, что может родить его сына или дочь. Тут она вспомнила собственное одиночество, чувство пустоты оттого, что не знала любви отца, и, вцепившись в рубашку Керна, заявила: – Если я беременна, я не дам тебе ускользнуть. Наш ребенок не будет страдать, как страдала я.

– Конечно, нет, – подтвердил граф. – Аполлон поступил как подлец, когда оставил тебя. Я никогда так не сделаю, не позволю оторвать от себя моего ребенка.

Сердце у Изабеллы екнуло. Неужели он собирается жениться на ней? А если она не беременна? Будет ли он ее любить? Класть в свою постель? Вопросы роились в мозгу, ей не терпелось узнать ответы.

– А как же Хелен? – прошептала она. – Что мы ей скажем?

– Не знаю. Честное слово, не знаю, – признался Керн.

– Ты ее любишь? – Вопрос дался Изабелле с трудом.

– Мне она нравится. Хотя… нет, не так. – Его рука потянулась к ее бедру и замерла на полдороге. – Но речь не о любви. Речь идет о чести.

Изабелла поняла, что Керн пока не решился, и сердце у нее сжалось. Они попали в безвыходное положение: оба понимали, что Хелен стояла на пути их счастья, но не хотели причинить ей зла. Керну предстоят дьявольские мучения из-за того, что придется расстроить помолвку, ведь он не тот человек, который бросается обещаниями.

Но и происшедшее сегодня ночью для него не очередная интрижка. Граф вел монашескую жизнь, как подобало благородному человеку, но в любви ей так и не признался. Изабелла горестно вздохнула. Ни один мужчина не говорил ей три волшебных слова, а она жаждала их услышать именно от Керна.

Он дотронулся до ее щеки, глаза потемнели от сожаления.

– Мне пора идти.

В ужасе оттого, что он больше никогда не вернется, Изабелла крепко прижалась к нему.

– Эта ночь принадлежит нам, – прошептала она. – О, Джастин, не покидай меня, я не переживу!