Тайные признания - Джеки Д'Алессандро Страница 57

Дэниел покачал головой:

– Ты ошибаешься.

– Уверяю тебя, что нет.

– А где?

Мэтью сдвинул брови.

– Сара не сказала об этом, хотя можно догадаться, что в гостиной.

– Я имею в виду, в какую часть тела он поцеловал ее? В руку? В щеку? – Хотя Дэниелу было крайне неприятно слышать это, он полагал, что мог бы воздержаться от пинка под зад Дженсену, если тот ограничился лишь поцелуем руки или щеки Каролины.

Мэтью покачал головой:

– О нет. Он поцеловал ее в губы. И, по словам Сары, это был полноценный поцелуй.

Дэниел ощутил жар внутри.

– Что значит «полноценный», черт возьми?

Мэтью удивленно вскинул брови, услышав резкий тон.

– Ты достаточно опытный любовник и потому должен знать, что это такое.

Глаза Дэниела застлала красная пелена. Этот ублюдок целовал Каролину! Его Каролину. Он должен сделать нечто большее, чем просто пнуть колониальную задницу Дженсена. Он будет колотить его, пока тот не уберется в свою Америку. Дэниел открыл рот, чтобы заговорить, однако в бешенстве не мог найти нужных слов. Никогда еще в своей жизни он не был так зол. И не испытывал такой жгучей ревности.

Впрочем, нелепо переживать. Он не имел никаких прав на Каролину. Как и его предыдущие любовницы, она была свободна делать все, что пожелает, и с кем угодно. Так же, как и он. Проблема заключалась в том, что в отличие от прошлых любовных связей он не желал никакую другую женщину, кроме нее. Мысль о том, что она может хотеть кого-то другого, кроме него, и разделять с этим мужчиной ласки, которые делила с ним, неимоверно угнетала его. Ясно, что Дженсена влекло к ней. Однако испытывала ли Каролина такое же чувство?

– Какова была ее реакция на поцелуй Дженсена? – с трудом произнес Дэниел.

– Я не знаю. Но ясно одно – она не рассердилась на него и не выцарапала ему глаза. – Мэтью наклонился ближе. – Меня удивляет, что ты так увлекся этой женщиной. Не следует так переживать.

– Почему ты решил, что я переживаю?

– По тебе видно, как ты относишься к тому, что она болтает с Дженсеном и улыбается ему.

Дэниел заметил, что Дженсен протянул Каролине бокал с пуншем, и постарался избавиться от неприятных мыслей о том, как этот негодяй целует его женщину. Пробует ее на вкус. Касается ее обнаженной кожи. Занимается с ней любовью.

«Она не твоя женщина. Она – очередная любовница, и больше ничего». Да, именно так. Ведь он хотел завести с ней лишь необременительный роман. И она согласилась на это, потому что ее сердце оставалось преданным Эдварду. Ужасно, что ему приходилось соперничать с ее покойным мужем – мужчиной, которого она возвела на пьедестал почти как божество. А теперь еще возник соперник в лице Дженсена. Это вполне живой человек, которого ничто не может смутить, когда он стремится к своей цели. И судя по тому, как Каролина улыбается ему, он явно нравится ей.

Что ж, Дэниел тоже не станет колебаться и преподнесет Дженсену сюрприз еще до окончания вечера.

Мэтью, стоявший рядом, тихо сказал:

– На твоем месте я бы не стал волноваться по этому поводу. Помнишь, ты однажды сказал, что все женщины одинаковы в темноте? В таком случае любая сможет удовлетворить твою страсть. В этой комнате присутствуют хорошенькие женщины, из которых можно выбрать любую по твоему вкусу.

Где? Здесь? Он что-то не заметил. Единственная женщина, к которой было приковано его внимание весь вечер, – это Каролина. Даже разговаривая с Кимберли и Гвендолин, с которыми Дэниел был когда-то в интимных отношениях, он не упускал Каролину из виду, фиксируя, где она находится, с кем разговаривает, сколько раз взглянула в его сторону. Ему пора пересмотреть свое убеждение, что «все женщины одинаковы в темноте», поскольку Каролина опровергла эту теорию.

Мэтью щелкнул языком.

– О, как меняется мнение.

– О чем ты говоришь?

– О тебе, мой друг. Совеем недавно ты утверждал, что желаешь только легких любовных связей и что твое сердце остается при тебе.

Дэниел оторвал взгляд от Каролины и Дженсена и посмотрел на друга:

– К чему ты клонишь?

– Мне кажется, ты попался в собственную ловушку. – Мэтью похлопал Дэниела по плечу, – Сочувствую тебе.

Дэниел побледнел.

– Ничего подобного. Ты ошибаешься.

– Я наблюдал за тобой, мой друг, и понял, что ты пропал.

– С каких это пор ты начал следить за мной?

Мэтью улыбнулся:

– Когда ты стал интересным объектом для наблюдения. Считай, что я в твоем распоряжении, если тебе потребуется поговорить по душам или поплакаться в жилетку.

– Едва ли дело дойдет до слез.

Мэтью одобрительно кивнул:

– Крепись, мой друг. Что касается меня, то я дождусь момента, когда смогу сказать: «Я же говорил тебе». И не исключено, даже заберу проспоренные тобой пятьдесят фунтов. А сейчас я намерен найти любовь моей жизни, увести ее домой и уложить в постель. Полагаю, ты сделаешь то же самое со своей возлюбленной. Желаю удачи.

Дэниел в замешательстве наблюдал за удаляющимся другом. Может быть, Мэтью прав? Может быть, он действительно потерял свое сердце?

Проклятие, он-то надеялся, что этого не случилось, иначе его ждет горькое разочарование, потому что Каролина дала ясно понять, что не хочет терять свое сердце.

Дэниел посмотрел на Каролину, которая теперь разговаривала со своими подругами – леди Джулианой и леди Эмили. Окинув взглядом комнату, он заметил, что Дженсен направляется к стеклянным дверям, ведущим на террасу.

Сжав челюсти, Дэниел последовал за ним. Выйдя наружу, он увидел своего соперника, стоящего в одиночестве в углу и любующегося небольшим садом.

– Удели мне минутку, Дженсен.

Тот повернулся к нему и приподнял брови, вероятно, удивившись повелительному тону.

Пробормотав что-то вроде: «Это выглядит весьма забавным», Дженсен склонил голову набок.

– Ты напоминаешь мне чайник, из которого валит пар, Сербрук.

Вполне вероятно, потому что именно так Дэниел и чувствовал себя.

– Ты целовал леди Уингейт?

Дженсен насмешливо взглянул на него:

– Не понимаю, каким образом это касается тебя.

– Очень даже касается. Ты направил свои амурные усилия не в ту сторону.

– Я волен поступать так, как мне нравится. – Он усмехнулся. – В отличие от вас, аристократов, меня не стесняют ни титул, ни строгие правила, касающиеся ухаживания за дамами и вступления в брак. На меня не давит необходимость непременно обзавестись наследником, чтобы передать ему какую-нибудь древнюю рухлядь.