Девушка с «Края Света» - Лия Флеминг Страница 55

Сначала Миррен, кипя негодованием, мерила шагами каменный пол и удивлялась выходке Бена, но через некоторое время пришла в себя и удивленно огляделась. Так вот каким теперь стал ее любимый дом, ее «Край Света»! Вот что Бен сделал для нее и Джека! Ей стало ужасно стыдно.

Стены оштукатурены и побелены известкой, в старинной плите горел огонь, дымоход прочищен. К каменной раковине подведена холодная вода из старинной цистерны, установленной возле дома. Камин был чисто выметен. Возле него в старинной дровнице лежал запас наколотых поленьев с растопкой, там даже был обидный ночной горшок и запас старых газет. Бен все предусмотрел.

Наверху была импровизированная спальня с раскладушкой и одеялами, какой-то наспех сколоченной этажеркой, умывальником и зеркалом.

– Ну, я ему покажу, – зарычала она, все еще не веря, что ее насильно посадили под замок. Выпить ей пока что не требовалось, но всякий раз, как она произносила вслух очередную угрозу, ее глотка и губы отчаянно хотели ощутить знакомый вкус. Затем она подумала о Джеке, принесенном ею в жертву, и задрожала. Она до сих пор не могла поверить, что Джека нет в живых. Ее бросало то в жар, то в холод, ее нервировала кромешная тишина этого дома.

Скоро начнет темнеть, и ей стало страшно.

К ночи ей стало плохо – все тело сотрясала противная дрожь, мышцы болели, к горлу подкатывала тошнота. Шутка зашла слишком далеко. Как этот идиот, этот наглец смел запереть ее здесь? Она умирает тут от холода, и все, что ей надо, – лишь маленький глоточек виски, чтобы согреть горло. И вот она уже не могла ни о чем думать. Ей надо было успокоиться, а для этого надо было выпить хоть чуточку…

Через некоторое время в дверь заглянул Бен. Он принес термос с горячим бульоном. Она старалась держать себя в руках.

– Выпей бульону, – настаивал он, – пока он не остыл.

– Все в порядке, – отмахнулась она. – Я не хочу пить твой дурацкий бульон. Он слишком горячий. Я хочу домой. Обещаю, что больше никогда не возьму в рот ни капли.

– Хорошие слова, Миррен, но не надейся, я на них не куплюсь. Подозреваю, что я где-нибудь проглядел бутылку, допустим, в дальнем сарае. А? – Он заглянул ей в глаза и заметил в них смятение. – Я прикинул, что у тебя должны быть тайники, и стал их искать. Одну бутылку я нашел в хлеву, вторая была спрятана на балках сеновала. Ты встала на плохую дорожку, и тебе требуется помощь.

– Бен, послушай меня, я не могу тут оставаться. Я тут умру, честное слово. Мне холодно и страшно, – взмолилась она.

– Минуту назад мне казалось, что ты кипишь от злости… Хорошо, раз тебе страшно, ты будешь спать наверху, а я тут, внизу. Это единственный способ тебя остановить. Неужели нам мало выпало горя в этом году? И вообще, я хочу жить своей жизнью, а не нянчиться с тобой.

– Тебе никто не мешает это делать, – пробурчала она, надеясь, что он уйдет.

– Нет, ты мешаешь. Я не уеду, пока к нам не вернется прежняя Миррен, пока я не пойму это по ее глазам. Отвыкнуть от пагубной привычки непросто. Док Мюррей сказал…

– Значит, теперь всем известно о моих проблемах? – взвизгнула она. – Какое у вас право вмешиваться в мою жизнь? Да идите вы все к черту! – закричала она, сняла башмак и швырнула его в Бена. Он увернулся, и башмак просвистел мимо его щеки.

– Я никуда не уйду, и ты тоже останешься здесь. Ты загнала себя в свой собственный не край, а конец света. Ты выгонишь его из своего тела вместе с потом. Это будет тяжело и неприятно. Пойми, я вынужден быть жестоким ради твоего же блага, – умоляюще сказал Бен и ушел, оставив ее одну.

Трое суток она металась по дому, обливалась потом, рыдала, выла, страдая от судорог и тоски.

– Садист! Выпусти меня отсюда! Ты не имеешь права так поступать! – Ответа не было, но она знала, что он где-то рядом и стережет дверь по очереди с Дитером. Просто немыслимо, что они вытворяли с ней! Садисты! Она чуть не теряла сознание от возмущения.

Спальня в самом деле превратилась для Миррен в конец света. У нее дрожали руки, тело корчилось в судорогах. Она ругалась, проклинала всех и вся, валялась на раскладушке и рыдала, когда агония ломки скручивала ее в комок.

Бен приносил ей лишь какой-то вонючий чай из сушеной травы, который он купил у какого-то лекаришки. От этого чая пахло карболкой и дезинфектантом одновременно, а на вкус он был как моча.

Потом начались жуткие, тревожные сны. Сильвия и отец махали ей рукой, приоткрыв дверь. Она бежала к ним, но они куда-то пропадали. Зато появлялся Джек, весь в синяках, и грозил ей пальцем. Она кричала от ужаса, и к ней прибегал Бен, держал ее, успокаивал. Когда кошмар проходил и она затихала, он снова спускался вниз.