Девушка с «Края Света» - Лия Флеминг Страница 54

– Осторожнее, дорога обледенела. – Бен занервничал. В такую ночь любовь Джека к быстрой езде могла сыграть плохую шутку. – Потише, сбавь скорость, там черное пятно в тени стены. Это тебе не скоростная трасса! Успокойся, она наверняка еще в пабе.

– Надеюсь… Ей нужно помочь. Вот проклятье. Если бы…

– Не отвлекайся, смотри на дорогу; у меня нервы не выдерживают ездить с тобой. Ведь ты давно не водил машину в такую погоду. Дай-ка я сяду за руль, – сказал Бен, но Джек был непреклонен.

– Что я такого сделал? Она из-за меня стала такой, правда? Нет, не говори ничего! – На секунду он повернулся к Бену, и тут колеса заскользили по льду.

– Джек! Руль вправо! – закричал Бен и попытался перехватить управление. Они рикошетом отлетели от каменной стены и перевернулись в воздухе. Все было похоже на медленный вальс. Потом раздался звук разлетевшихся стекол, словно кто-то тряс в жестянке мелкие шарики. Дверца вэна распахнулась сама собой, и Бен вылетел на придорожную траву. Последнее, что он видел – крутящиеся колеса перевернутого вэна.

Очнулся он от острой боли в боку. Где-то в ночи лаяла собака. Из вэна не доносилось ни звука.

Полицейский вернулся с чашкой крепкого чая, слишком сладкого.

– Вы позвонили на почту в Уиндебанке? Мужу пошлют сообщение. Он сразу приедет за мной, – набросилась на него Миррен.

– Боюсь, что это невозможно, – пробормотал полицейский, как-то странно глядя на нее. – Вместо этого я говорил с мистером Ройбеном Йевеллом. Скоро он будет здесь.

– Но мне нужен Джек, а не Бен, – заявила она, зная, что это означало новую порцию лекций и проповедей. Весь Уиндебанк узнает о ее конфузе, когда сержант Билл Тернбалл расскажет о нем соседям, но и так обо всем будет напечатано в газетах. В какую нелепую ситуацию она попала. Эх, если бы не разбилась та бутылка! Без кардигана было холодно, да и как теперь она объяснит Пам его потерю?

Почему все так долго тянется? Стрелки ее наручных часов медленно ползли по кругу. Она пыталась держаться независимо и улыбнулась молодому парню, который принес ей этот жуткий чай, но он глядел на нее так, как будто она стала объектом для жалости.

Наконец в дверях появился Бен; от его фермерского комбинезона пахло сеном и навозом. Мог бы сменить рубашку на чистую.

– Наконец-то! Почему так долго? – Она встала, стараясь выглядеть солидно в грязной юбке и рваных чулках. – Не гляди на меня так! Где Джек? Он сказал, что встретит меня на последнем поезде.

– Да, он встречал тебя, ждал, ждал, но ты на нем не приехала, правда? Потом, верный себе, он снова помчался в Скарпертон искать тебя, как я когда-то, но на дороге был черный лед, Миррен, такой, который ночью не виден. Мы заскользили, на полной скорости врезались в стену и перевернулись.

Он замолк, покачал головой, и она рухнула на скамью, раскрыв рот от ужаса.

– Но он цел? – спросила она одними губами, без звука.

Бен устало вздохнул.

– Миррен, мне нелегко сообщить тебе это, но Джек погиб. Он умер за рулем. Все случилось быстро. Так сказал мне санитар из «Скорой».

– Вы что, шутите? – сердито крикнула она, глядя на стоявших в дверях бобби.

– Нет, миссис, к сожалению, нет, – ответил один из них. – Нас вызвали ранним утром на это дорожное происшествие. Это коварная дорога. У бедного водителя не было шансов. Вот этому парню повезло, что он вылетел из вэна.

Миррен сидела на заднем сиденье полицейской машины, молчаливая, отрешенная от всего, с каменным лицом и лишь хмурила брови, пытаясь стряхнуть с себя похмелье. Внезапно она почувствовала себя маленькой, беззащитной и никому не нужной. Казалось, она видела какой-то бесконечный кошмарный сон; иногда, перебрав дешевого виски, она видела странные сны. Рядом сидел Бен, весь в синяках и ссадинах, и нес какую-то чушь о том, что Джек умер. Но ведь на самом деле умерла маленькая Сильвия, а не он.

Потом она очутилась в каком-то холодном помещении с кафельными стенами, и там незнакомые люди приподняли одеяло и велели ей посмотреть на то, что под ним лежало. Она подчинилась, но ее зрение никак не наводилось на фокус. И вообще, все словно происходило с кем-то еще, не с ней, а сама она глядела на все с потолка, в том числе и на себя. Вот она кивнула, но ее язык прирос к нёбу. А Джек, казалось, крепко спал, вот только его кожа стала какого-то странного цвета, а на голове виднелась вмятина.

Сейчас она вела себя так же, как Джек, когда он увидел Сильвию: ни слезинки, ни горестного слова, лишь жуткое молчание, словно она перескочила в другой мир. Такого не может быть! Через минуту она проснется, и все будет в порядке. Все как в тот день, когда бабушка Симмс забрала ее к себе, в тот день, когда ее папа не вернулся домой. Как странно.

Доктор Мюррей дал ей что-то, чтобы она уснула, и они постояли над ней; но снотворное не помогло, она вскакивала, ходила по дому, искала спрятанные бутылки, но искала зря.

– Ты ничего не найдешь ни на чердаке, ни в подвале. – Бен услышал шум и заглянул в ее спальню. Его слова ее не обрадовали. – Я все обыскал и убрал все спиртное. Ты отвыкнешь от него раз и навсегда. Так не может продолжаться! Джек не должен был погибнуть. Ради него, возьми себя в руки!

На похоронах Миррен держалась, или держали ее, когда она шла за гробом. Ее глаза глядели вперед и не желали глядеть вниз. Том и Флорри были убиты горем. Окрестные фермеры, как обычно, явились, чтобы отдать последний долг их земляку. Стройное пение тронуло до слез всех, кроме нее. Прихожане капеллы знали, как поддержать в горестный час ближнего. Она не участвовала в церемониях. Слова ей казались бессмысленными, а соболезнования – пустыми.

Джек был похоронен рядом с Сильвией на кладбище их прихода. Вокруг его могилы они посадили кустики подснежников.

Погода наладилась, весна стояла на пороге. Дни прибавлялись, но Миррен казалось, что мрак теперь навсегда накроет Крэгсайд. Еще никогда Бен не чувствовал себя таким одиноким. Как хотелось ему уехать отсюда, сбежать без оглядки, но он дал слово бабушке, что будет заботиться о родных, и не собирался ее обманывать.

– Куда ты ведешь меня? – закричала Миррен, когда Бен угрюмо потащил ее по знакомой тропе, ведущей к «Краю Света».

– Я веду тебя домой… в дом, который я строил для вас с Джеком, чтобы вы жили там вместе. Я запру тебя в нем, и ты будешь там сидеть до тех пор, пока не протрезвеешь и не начнешь соображать. Вот что!

Его слова были вложены в глухие уши. Она вырывалась из его железной хватки, пыталась повернуть назад, но он бросил ее на плечо, словно мешок с углем, не желая слушать ее бредовые речи.

– Нет, ты не сделаешь этого! Можешь, если хочешь, вылезти в окно, прыгнуть с обрыва, но в это время ты уже будешь трезвой как стекло, понятно? Эту бредовую ситуацию надо остановить!

– Пусти! Не тащи меня! Ты не имеешь права! Мне надо работать на ферме… – кричала она, удивляясь, почему он ведет себя как пещерный человек.